Фатум. Том второй. Кровь на шпорах. Андрей Воронов-Оренбургский

Чтение книги онлайн.

      Желтая луна зависла над ними золотым кастельяно на нитке, и слышно было, как где-то на равнине затянула перекличку тоскливая волчья песня.

      – Значит, ты ничего не знаешь?.. И о капитане Луисе тоже? – Фернандо отбросил саблю.

      – Капитан Луис? Вы сказали, сеньор, капитан Луис де Аргуэлло? Нет! Первый раз слышу!

      – Позвольте, дон, я пощупаю эту грушу, – усы старшего Гонсалеса хищно дрогнули.– Это моя работа.– Толстяк нервно засучил ногами и застонал. Увидев своего палача, он едва не задохнулся:

      – О, да… Это не совсем правда, он мой будущий зять… жених моей дочки… Да к чему эти вопросы? Вы же и так всё знаете…

      – Ну, гнида! Ты для него разбрасывал соль?! – жилет затрещал под руками Фернандо. Муньос вспомнил «заботливое» напутствие капитана: «Твое молчание – твоя жизнь», но тут же забыл о нем, парализованный яростью Гонсалеса.

      – Не прикасайтесь ко мне, я… я… Клянусь всеми святыми, я не врал вам, я только обманывал…

      – Что?! – прорычал Фернандо.– Да я вспорю сейчас твое брюхо и накормлю твоими же потрохами!

      Антонио чувствовал, что теряет сознание. Всякое присутствие духа вылетело вон. «Господи! Я уж тысячу раз проклял себя, что подписался под предложением Луиса… Черт с этими реалами! Лучше б я жил, как жил».

      Когда пальцы Фернандо коснулись его потной шеи, он пролепетал срывающимся голосом:

      – Я скажу… я скажу всё, что знаю.

      Присевший рядом Алонсо потер руки.

      – Меня заставил капитан Луис. Это он, клянусь Небом, я не хотел, я сопротивлялся… Но он пригрозил, что вздернет меня и отдаст дочь на растерзание своим солдатам, если я откажусь.– Лицо трактирщика пылало красными кляксами. Лоб покрылся клейким потом и был изборожден морщинами страдания.

      Что это походило на правду, майор не сомневался: капитан мог так сказать и мог сдержать свое слово. Початок кусал и облизывал пересохшие губы. Они были белы, как мел.

      – Что вы задумали?.. – глаза его стреляли вопросами.

      Испанцы сурово молчали, лицо Антонио вдруг скомкалось, как лист бумаги, задергалось, стало бесформенным, серым и жалким. Дыхание будто остановилось. Мясистые губы поджались валиком, образовав тонкую кривую щелочку на трясущемся лице.

      – Не убивайте, не убивайте, – скулил он и плакал. И плач сей становился все сильнее и громче, переходя в рыдания, похожие на жалобный вой старого пса.

      – Позвольте, дон, я сверну ему голову. Он предал нас! – Алонсо сгорал от злости.

      – Остыньте! – майор повелительно поднял перчатку. Ему вдруг стало жаль старика. Склонившись к нему, он взял его за дрожащее плечо:

      – Поклянись, что ты сказал нам всё, что знаешь.

      Перепуганный, но обрадованный наметившейся переменой, Початок утерся рукавом, тяжело поднялся и, откинув сиденье на козлах, достал из вместительного багажника металлическую сеть.

СКАЧАТЬ