Фатум. Том второй. Кровь на шпорах. Андрей Воронов-Оренбургский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ беззаботно и пылко, то вдруг гневалась не на шутку, заломив руки и распустив пальцы веером… А ноги, не зная покоя, не прекращали безумного ритма огненного фламенко.

      – Madre de Dios! Mira, que Bolito!8 – против воли сорвалось с губ братьев Гонсалес, когда они вместе с господином переступили порог.

      «Бог знает, сколько в ней позы, игры, искусственно-сти?… Но маска это или нет – неважно, она само…» —Диего закусил губу. Ее возможно было принять и за игривую девчонку, если б не красота – со знойным запахом плоти, которая, как и грех, всегда вне возраста и вне времени.

      На новых гостей никто не обратил внимания, никто не приподнял шляпы, не предложил хлеба и вина, ни-кто… кроме востроглазой хозяйки. Сильвилла с полувзгляда определила, что их дупло, пропахшее чесноком и пивом, осчастливил настоящий идальго. Завидущие глаза враз просчитали, какие пиастры, дублоны9 и кастельяно водились в его кошельке. Толкнув мужа, обо всем позабывшего в этой цветастой кипени, она цыкнула на него и указала пальцем на двери. Старик присел в коленях; его черные глаза стали еще пуще чужими, взятыми в долг; щеки надулись, будто он держал во рту пару куриных яиц. Антонио тут же приосанился, напустив на себя пинту-другую важности, рука браво откинула за плечо по-лосатое серапе, где за широким ремнем был заткнут пугающих размеров хлеборез. Брызгая слюной, он проорал что-то жене и плюхнулся в толчею навстречу важному гостю.

      Дон едва заметно кивнул головой слуге, и Мигель занялся поисками свободного стола. Гонсалесы с двух сторон закрыли своими плечами господина, хмуро оглядывая переполненный зал: не надо ли кому вложить ума. А наступающую ночь продолжали стеречь веселье и танцы. Они подгоняли ее, заблудшую и одинокую, к вратам зари бичами агуардьенте и шпорами хохота. И в каждом бое сердец и гитарных струн, в каждом повороте голов и ударе каблука был свой потаенный мир: оскома страданий и неразделенный груз любовных мук, вкус голода на обветренных губах и соль жажды, горечь обид и побеги надежды, умоляющий крик и бесстыжие стоны любви…

      Тереза теперь танцевала румбу, раскачивая бедрами, и грудь ее колыхалась как волны. Голос звучал свежо и стра-стно:

      Хочу быть вольной чайкой в небесах,

      Хочу летать в просторе над волною!

      А в клетке чайка гибнет на глазах,

      Пусть будет клетка даже золотою!

      Грянул дружный выкрик, и сотня каблуков единым грохотом сотрясла пол.

      Тереза, слегка опьяневшая и возбужденная, под треск кастаньет и маракасов проигрыша прошла туда-сюда, презрительно стряхивая оголенными плечами мужские взгляды. Сеньорита подхватила пышный подол и, сверкнув глазами, в два счета запрыгнула на стол. Кружки с бутылками полетели из-под ее туфель, а голос вновь зазвучал среди вина и дыма:

      Когда алмазы звезд блестят во тьме,

      Когда пришла прохлада,

      Когда уснули чайки на волне,

      О, как мне верить надо:

      Что сердце друга в тишине ночной

      В груди, СКАЧАТЬ