Бриллианты для диктатуры пролетариата. Пароль не нужен. Юлиан Семенов

Чтение книги онлайн.

      – Ты это чего? – удивился Прохоров. – Я-то здесь при чем?

      – При том… К стенке ставишь работягу, когда он хлеба уворует, а здесь миллионами вертишь – нет разве?

      – Сорока, ты чего?

      – Ничего… Я еще хуже, не обо мне речь…

      Дверь отворилась без стука…

      – Здравствуй, Сорока, – сказала женщина, сверкнув цыганской, быстрой улыбкой. – Без меня гуляете, мальчики?

      – Это Роза, – сказал Сорокин, – знакомься…

      – Ненахов, Константин, – представился Прохоров, мы тут, вас дожидаясь, немного позволили.

      Галя взъерошила волосы Сорокину и ласково попросила:

      – Миленький, пойди голову холодной водичкой вымой, тебе лучше станет…

      – Пойди освежись, – хохотнул Прохоров. – Добром просим…

      Сорокин быстро поднялся и вышел из комнаты.

      – На брудершафт? – предложил Прохоров. – Давай, Розочка!

      – Я финь-шампань не пью, я только легкое вино себе позволяю.

      – Для первого раза можно рюмашечку крепенького – от него голову крутит, как в вихре вальса.

      – У меня и с легкого кружится все в голове, Костя.

      – Со свиданием.

      Он выпил залпом полстакана коньяку, обнял Галю и жадно поцеловал ее. Она хотела было легонько освободиться, но он обнимал ее все крепче – руки у него были сильные, словно тиски. Галя уперлась ему кулаками в плечи, продолжая улыбаться, но только лицо ее побледнело.

      – Не сейчас, Костя. Сейчас нельзя. Сорока войдет.

      – Он заснет сейчас, – ответил Прохоров и, подняв Галю, понес ее на диван.

      – Сорока! – крикнула Галя, чувствуя себя бессильной и жалкой с этим могучим сопящим человеком. – Сорокин!

      Будников услыхал, как Галя жалобно закричала:

      – Ой, пусти меня, пусти!

      Будников на цыпочках выскочил из комнаты. Он увидел свет в уборной и шепнул:

      – Сорокин, иди обратно в комнату!

      Сорокин не откликался. Будников нажал плечом посильнее, дверь распахнулась, и он, не удержавшись, ввалился в маленькую уборную, и по лицу его ударили тяжелые ноги: Сорокин повесился на крючке – видимо, только что…

      – Помогите! – продолжала кричать Галя. – Володя-а!

      Будников распахнул дверь комнаты, увидел Галю и Прохорова рядом и крикнул с порога, ослепнув от ярости:

      – Встань, скотина! Руки вверх!