Майор Вихрь. Семнадцать мгновений весны. Приказано выжить. Юлиан Семенов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – Есть маленько.

      – Не шумите в бараке, а то немцы шухер подымут.

      – Мы тихонько, братцы, – пообещал Коля, – до завтра проспимся, а потом – айда…

      Что есть поляк?

      Трауб зашел к адвокату Тромпчинскому вечером, когда отгорел красный, поразительной красоты закат. Его не было. Сын Юзеф сидел в темной комнате, играл Шопена. Лицо его, выхваченное из темноты зыбким светом свечи, было словно выполнено в черно-белой линогравюре.

      – Вы любите только Шопена? Что-то вы никогда никого больше не играете, – сказал Трауб.

      – Шопена я люблю больше остальных.

      – Этим выявляете польский патриотизм?

      – Ну, этим патриотизм не выявишь…

      – Искусство – либо высшее проявление патриотизма, либо злейший его враг…

      – То есть?

      – Либо художник воспевает ту государственность, которой он служит, либо он противостоит ей: молчанием, тематикой, эмиграцией.

      – Вы считаете, что художник второго рода – не патриот? По-моему, он куда больший патриот, чем тот, который славит свою государственность. Я имею в виду вашу государственность, конечно же…

      – Слушайте, Тромп, отчего вы рискуете так говорить с немцем?

      – Потому что вы интеллигентный человек.

      – Но я немец.

      – Именно. Интеллигентный немец.

      – А мало интеллигентных немцев доносит в гестапо?

      – Интеллигентных? Ни один. Интеллигент не способен быть доносчиком.

      – У вас старые представления об интеллигенции.

      – Старых представлений не бывает.

      – Занятный вы экземпляр. Я кое-что за вами записывал. Вы никогда не сможете стать творческим человеком, потому что вами руководит логика. Злейший враг творчества – логика и государственная тирания. Хотя, вообще-то, это одно и то же.

      – Ни в коем случае. Логике противна тирания.

      – Логика – сама по себе тиранична, ибо, остановившись на чем-то одном, она отвергает все остальное.

      – Но не уничтожает. Здесь громадная разница.

      – Если идти от логики, то отринуть – это значит обречь на уничтожение.

      – Это не логика, это софистика. А что вы такой встрепанный, милый мой вражеский журналист?

      – Заметно?

      – Очень.

      – Иногда я начинаю глохнуть от ненависти к происходящему, а потом тупею из-за своей трусости. Они всех нас сделали трусами, презренными трусами!

      – Полно, Трауб. Человека нельзя сделать трусом, если он им не был.

      – Э, перестаньте. Не люблю пророков. У нас их хватает без вас. Можно, все можно. Человек позволяет делать с собой все, что угодно. Он поддается дрессировке лучше, чем обезьяна.

      – Что случилось, Трауб?

СКАЧАТЬ