Потому и сидим (сборник). А. М. Ренников

Чтение книги онлайн.

      Был я, например, на днях в гостях у парижских знакомых. Дом у них, действительно, гораздо лучше нашей скромной загородной дачки. Два колоссальных корпуса, четыреста квартир, расположенных по обе стороны двора и населенных, главным образом, русскими. Свету много, чистота удивительная, комфорт самый модерн…

      Ну, а по делу нельзя поговорить. Совершенно немыслимо.

      Сидим у открытого окна, начинаем излагать друг другу сущность вопроса. А из окон и с балконов четырехсот квартир несутся звуки оживленной городской жизни.

      – Хорошо, а как же Коренчевскому удастся объединить эмиграцию на деловой почве? – громко спрашиваю я собеседника.

      – Нашлепать его нужно, вот что! – слышу в ответ решительный женский голос, хотя мой собеседник мужчина.

      – Кого нашлепать? – удивленно повышаю я голос. – Коренчевского?

      – Да это не я! – кричит хозяин, приставив ко рту ладонь, сложенную трубкой. – Это соседка!

      – Я бы такого сына каждый день порол! – восклицает рядом невидимый мужской голос. – Ему Елена Ивановна говорит снизу, что нехорошо корки бросать, а он на нее сверху плюет.

      – Сюзанн, вьен-з-иси[180].

      – Расскажите вы ей, цветы мои! – начинает заливаться где-то зловещее контральто.

      – Наталь Михайловна! А Наталь Михайловна!

      – Это вы, Никита?

      – Это я, Наталь-Михайловна!

      – Как ее я люблю! – неистово продолжает Зибель.

      – Скажите Марии Степановне, чтобы к Бакуниным шла. Работа есть.

      – Кого любите? Цветы?

      – Работа есть говорю! Для Марии Степановны!

      – Морис, тю а ресю ожурд-юи тэ гаж. Донн муа анкор ен не д-аржен[181].

      – О, ла-ла!

      – Марья Степановна! Бакунины просили зайти. Работа есть.

      – Не могу я идти. У меня и так работы по горло.

      – А я бы не только порол. Я бы в исправительное отделение отдал.

      – Ну, да. Еще чего не доставало. Шура! Шуу-ра!

      – А?

      – Иди домой!

      – Еще рано!

      – Шуу-рка! Я тебе говорю! Сию минуту!

      – Все равно, политического момента вы никак не исключите, – придвинув стул, кричит мне на ухо собеседник. – Бытовая сторона, так или иначе, при практическом осуществлении столкнется…

      – Не слышу! С автобусом?

      – Нет, я говорю… Модусом… Понимаете? Политическая сторона при практическом осуществлении…

      – Что? Бакунина?

      Собеседник машет рукой, отодвигается. За окном гул и крики усиливаются. Зибель окончился, начался «Бедный конь в поле пал». В ответ на возглас «отоприте» раздались сначала крики «закройте окно!», затем где-то завели граммофон. Вслед за граммофоном четыре-пять радио. Послышался свист. Смех. «Довольно!» «Ассе!» Собаки где-то завыли. СКАЧАТЬ