На раскалённых подмостках истории. Сцена, трибуна и улица Парижа от падения Бастилии до Наполеона (1789—1799). Очерки. Георгий Зингер

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ прерывалось прямым вмешательством властей. При этом последние являли завидную чуткость к любым художественным формам, таящим самомалейшее зерно духовного сопротивления, и в каждой театральной распре почти безошибочно принимали сторону косности.

      Но вот что интересно. Сколь ни были затруднены изменения в области драматических и музыкальных жанров, они всё же происходили, тогда как на театре по преимуществу царило «движение непоступательное». Особенно это заметно на примере оперы. Никакие перемены в музыкальной эстетике не касались исполнительской манеры оперных певцов и особенно певиц этого века. И блестящая оперная примадонна Софи Арну, и мадам Дюгазон, по имени которой было названо амплуа субретки в комической опере, удостаиваются одинаковых похвал, что подчас звучит довольно курьёзно. «Это не певица! – восторгается композитор Гретри, пленённый искусством госпожи Дюгазон. – Это актриса, произносящая песню с самой страстной выразительностью!» Голос исполнительницы, правда, слабоват, но музыкант охотно извиняет ей этот недостаток, искупаемый в его глазах богатством интонации.

      Ещё примечательнее сцена (настоящее дипломатическое представление!), которую Софи Арну устроила на одной из репетиций дирижёру. Внезапно оборвав пение на полуслове, знаменитая оперная дива вопрошает: – Что происходит, сударь? Мне кажется, в нашем оркестре бунт!

      Дирижёр: – То есть как это бунт, мадемуазель? Мы здесь все слуги короля и ревностно служим ему.

      Софи: – Я бы тоже хотела ему услужить, но ваш оркестр меня перебивает.

      Дирижёр: – Однако, мадемуазель, существует же такт…

      Софи: – Такт? Это что ещё за зверь? Знайте же, сударь, что ваша симфония – всепокорнейшая слуга актрисы, которая декламирует!

      Можно вообразить, сколько великолепного пренебрежения сумела вложить оперная певица в это слово – «симфония». Почитая главным достоинством своего таланта не музыкальность, а выразительность интонации, мадемуазель Арну, уж верно, позаботилась, чтобы важная реплика прозвучала эффектно.

      Поклонники Арну не могли не чувствовать, что так, как она, было бы уместнее петь в начале века, а не при его завершении, эта манера хороша в операх Люлли и Рамо, но, скажем, Глюка надо бы исполнять как-то по-другому. Однако они молчаливо признавали, что актёр волен не применяться к новому искусству. Ему давали право следовать заветам предшественников даже в тех вещах, которые требовали совершенно иного подхода. Отсюда странная двусмысленность иных комплиментов, расточаемых своевольным знаменитостям. Известный стихотворец, например, счёл возможным почтить искусство примадонны таким мадригалом:

      Нельзя оттенки все на ноты положить!

      Одной, одной душе рукоплещу, внимая.

      Певица меркнет здесь, актрисе уступая…

      Так часто возгласы, что горем рождены,

      Фальшивы СКАЧАТЬ