БЕЛОЕ и КРАСНОЕ. Белой акации гроздья…. Юрий Киселев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ С таким риском забраться к черту в пекло, до цели пятьдесят миль – и не солоно хлебавши вернуться? Опять с риском! А цена риска и успеха не соизмеримы. Убедил, легли на старый курс, поставили. А потом в кают-компанию отметили Новый год. А через две недели на наших минах подорвался их «Газелле». И еще подорвутся…

      – Так это в самый-самый Новый год?!

      – В самый-самый, в два-тридцать ночи.

      – А мы с маменькой в это время сидели говорили о тебе. Думали, вы там в штабе празднуете. А ты вон, оказывается… Верно, самый необычный Новый год у тебя был?

      – Что ж необычного, война, – улыбнулся отец. – А необычный у меня был, когда я заканчивал Корпус. Я встретил Новый год на ледяной горе.

      – Где-где? – хохотнул я. – Это как?

      – Поехал с горы в девяносто восьмом, а спустился уже в девяносто девятом.

      – Целый год ехал!

      – По годам – да, по времени – около минуты. Гора длинная, к Москве-реке спускается…

      – К Москве-реке?!

      – Я гостил в имении князей Щербатовых, меня их сын пригласил на Рождество…

      – О, хм!

      – У нас сейчас князь Щербатов в выпускной роте. Георгий. По кличке Князь.

      – Это, верно, младший, ему тогда года два было. А старшего зовут Александром…

      Слушать про старшего сына мне было не так уж интересно, и я попросил:

      – А расскажи еще какую-нибудь операцию?

      – Ну, как-нибудь в другой раз.

      – Обещаешь? Мне же важно! Я все-таки будующий офицер флота.

      Отец обещал. Теперь я был несказанно счастлив, что мой отец не штабная крыса, а боевой офицер. Да какой! И когда кто-то приносил в Корпус новость про очередную операцию, я знал, что рядом с Колчаком находился мой отец.

      Об этом хотелось кричать на весь Корпус или хотя бы Петьке. Останавливали слова отца, которые он сказал о себе: «А что говорить – хвастать?» Несколько дней я боролся с искушением, которое победило. Петька же рассказывает о своем отце – отчего мне не рассказать? Рассказал и по Петьке понял, что поступил верно. А то тот небось думал, что его отец рядом со смертью ходит, а у Ивы – в штабе отсиживается. А вот что я неверно сделал – рассказал маменьке. Решил, ей будет приятно услышать, какой у нее геройский супруг. А она вместо этого – в слезы, в истерику. Так она была покойна, что Коленька ее безвылазно в штабе, а теперь… «Чтоб этому Колчаку пусто было!»

      Возможно, она бы не восприняла это так болезненно остро, но нервы у нее совсем расшатались, особенно в последнее время. Она истаяла прямо на глазах – и все из-за проклятого госпиталя, куда она пошла, и куда ей не надо было идти, нельзя! Она была слишком хрупкой и впечатлительной привыкнуть к виду нечеловеческих человеческих страданий. Она не могла спать, не могла есть. Наконец она слегла, и врач сказал, что положение ее весьма серьезное: крайнее нервное и физическое истощение, и ни о какой СКАЧАТЬ