Политическая коммуникация: опыт мультимодального и критического дискурс-анализа. Людмила Куликова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ людей, в особенности с целым народом, становится в силу этого публичным. Осознание существования «врага» вовсе не предполагает его немедленного уничтожения. Напротив, «враг» заслуживает обходительного обращения, поскольку представляет потенциальную угрозу [Диспозиция…, 2007: 124].

      Итак, при интерпретации отношений чужеродности в русле гуманитарных наук необходимо учитывать семантическую неоднозначность понятия «чужой» и определять его не только как неизвестное, непонятное, враждебное, таящее в себе угрозу, но и как потенциально нужное, привлекательное, требующее толерантного отношения. В связи с этим отношение к «чужим» в политическом дискурсе может варьироваться от негативного до нейтрального или положительного. Понятие «чужой» всегда опосредовано понятием «свой», поэтому не является объективной категорией и зависит от интерпретации и установки адресанта: с изменением перспективы исследования меняется установка на то, кто является «чужим» в данных конкретных условиях (народ – власть, правящая партия – оппозиция, Восток – Запад, Россия – Великобритания, Conservatives – Labourists, Cameron – Brown и др.). Социальный и культурно-исторический контексты являются определяющими при интерпретации отношения к «чужим» в политическом дискурсе. Конструирование чужеродности обладает рядом характеристик, свойственных процессу идентификации групп. Поскольку идентификация групп осуществляется через репрезентацию в дискурсе, можно заключить, что отношения чужеродности также конституируются в дискурсе как форме социолингвистической реальности.

      1.2. Политический дискурс как пространство экспликации чужеродности

      1.2.1. Дискурс как основа современного лингвистического инструментария

      В настоящее время в академической среде сложились научные школы и направления, предлагающие разные подходы к определению дискурса: [Алефиренко, 2005а, 2005б; Арутюнова, 2009; Бергельсон, 2005; Дейк, 1989; Карасик, 2002, 2009, 2010; Кашкин, 2010; Макаров, 2003; Манаенко, 2009; Олешков, 2010; Почепцов, 2000, 2001, 2008; П. Серио, 1993, 2008; Методы анализа…, 2009; Шейгал, 2003; Blommaert, 2000; Dijk, 1989, 1997б, 2011; Fairclough, 1992а, 1993, 1995, 2001, 2003; Fairclough, Wodak, 2004; Lemke, 1995 и др.]. Несмотря на такое активное изучение данной области научного знания, единого понимания термина «дискурс» нет.

      Под дискурсом в широком смысле понимается систематизированный, внутренне согласованный корпус моделей; язык, используемый в данной социальной практике, рассматриваемой с определенной точки зрения [Riggins, 1997: 2]. Социальная практика представляет собой способ контролирования выбора одних структур и исключения других, а также удержания этих преференций в течение времени в определенных сферах общественной жизни [Fairclough, 2003: 23–24]. Т. А. ван Дейк отмечает, что дискурс включает три измерения: использование языка, когницию и взаимодействие, взятые в их социокультурных контекстах [Dijk, 1997б: 32]. При трактовке дискурса с позиции семиотики к данному понятию могут относиться такие семиотические модальности, как рисунки, фотографии, картины и т. п., а также невербальная коммуникация (жесты, мимика и т. д.) [Дейк, 2013: 130; Fairclough, 1993: 134; Lemke, СКАЧАТЬ