Враги народа. Реквием по русским интеллигентам. Геннадий Алесандрович Дёмочкин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ на курсе училась Натка Левшина, её отец был ботаник, хороший знакомый моего отца и профессор Московского университета. (Не знаю, почему он оказался на Украине). Левшин съездил в очередную экспедицию и привёз много семян. Натка приносит на занятия пакетик с семенами и говорит нам: «Что я сейчас сделаю с Финном!..» И шепчет нам с Жоржиком: «Это икра».

      Тут появляется Финн, Натка радостно щебечет: «Владимир Васильевич, папа вернулся из экспедиции, и он перепутал семена. Не могли бы вы определить, что это за растение?» Владимир Васильевич говорит: «Ну хорошо, Левшина, отнесите семена лаборантке».

      Через сколько-то дней, а может, через неделю Финн говорит на занятиях: «Левшина, зайдите к Марии Васильевне, ваши семена взошли». Жоржик поднимает руку: «Разрешите и мне пойти». – «Идите, Артемьев, идите». Ну, и я, конечно, тоже пошла в лаборантскую. И что же мы увидели? На подоконнике стоит ящик, покрытый стеклом, а из земли ровными рядками торчат головки килек.

      Финн был доволен до невозможности. А Натка ужасающим образом была посрамлена.

      И ещё был такой случай. У меня дома была масса всякой живности и были рыбки. И мы вместо того, чтобы идти на лекции, брались с Жоржиком за ручки и бежали в магазин за кормом для моих рыбок.

      Была весна, а Киев весь стоит на горах и все эти талые воды журчат, бегут по Владимирской горке, вниз на Крещатик, а потом в Днепр… И какой уважающий себя студент будет сидеть на лекциях, когда кругом такая красота и всё расцветает? И вот мы с Жоржем мчимся на Владимирскую горку, потом я требую сделать кораблик, он выдирает кусок из лекции, складывает кораблик и пускает его в этот клубящийся ручей…

      Рядом кто-то покашливает. Я поднимаю глаза и вижу мою маму. (А Георгий Васильевич мою мать боялся панически). Мама на меня выразительно смотрит и показывает взглядом на другую сторону улицы. А там стоит профессор Финн. Он узнаёт маму, подходит к ней, кланяется, а мы с Жоржиком в это время потихоньку сматываемся.

      А по профессору Реформатскому в Киеве сверяли часы! Если Сергей Николаевич идёт по этой улице, то это значит сейчас 8.45. Если идёт по этой – значит без пяти девять. Ровно в 9 часов он входил в аудиторию и ничто – ни дождь, ни гром, ни революция – не могло этому помешать.

      Выключайте вашу чертопхайку! (Это она о моём магнитофоне – Г.Д.).

      Я чувствовал себя «Германном в доме старой графини». Я так же знал, что она обладает сокровищем в виде уникальных воспоминаний. И так же жадно хотел их заполучить, чтобы «графиня не унесла их с собой».

      Потом оказалось, что мой приезд и эти записывания подвигли Ирину Борисовну на то, чтобы зимой 1987 года взяться за собственные Записки – для сына, для внуков. Она пришлёт мне экземпляры этих записей. И что интересно: они будут не повторять, а дополнять то, что она рассказывала мне.

      …А она и в самом деле была «графиней». Помню, я собрался в магазин за продуктами и спросил Ирину Борисовну: «Что Вам купить? Чем я могу Вас побаловать? – «Купите мне манто», – отвечала Ирина Борисовна.

СКАЧАТЬ