Тибетская магия и мистицизм. Древняя мудрость с вершины мира. Джеймс Бреннан

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Он голодал до тех пор, пока едва не умер от истощения. После этого он решил отказаться от традиционного сурового образа жизни святых людей (к большому неудовольствию своих последователей), начал снова есть, соблюдая умеренность, потом нашел место под фиговым деревом, сел под ним и поклялся не вставать до тех пор, пока не найдет способ вырваться из круговорота рождения и смерти.

      Сиддхаттха использовал технику глубокой медитации, и озарение снизошло на него уже следующим утром[12]. Он стал просвещенным (термин «Будда» означает «Просвещенный») и начал проповедовать Четыре Благородные Истины: жизнь любого человека, от нищего до короля, полна страданий; причина страданий состоит исключительно в жажде[13]; чтобы избавить себя от страданий, нужно устранить жажду; а чтобы сделать это, надо следовать определенному (срединному) пути. Он умер в возрасте 80 лет в 483 году до н. э., призывая своих последователей «заниматься своим собственным спасением, прилагая всяческое усердие».

      Буддийская доктрина распространилась сначала среди городов верхнего Ганга, а в III веке до н. э. при поддержке императора – по всей территории Индии. Однако в самом начале христианской эры буддизм претерпел массовые изменения. Появилась новая школа, последователи которой считали, что оригинальная буддийская практика, конечно, была хороша, но она являет собой «малый путь», ведущий к спасению одного отдельного человека, что само по себе довольно эгоистично.

      Это, говорили ученики новой школы, едва ли в духе самого Будды, который ратовал не только за свое собственное спасение, но за спасение всех разумных существ на земле. Будда мог проповедовать «малый путь» для слабых духом учеников, не способных ни на что большее. Но очевидно, что единственный разумный путь для совершенного ученика заключался в том, чтобы самому попытаться стать Буддой, просвещенным, и, как Гаутама, встать на путь просвещения и спасения всех других. Те, кто вставал на этот амбициозный и непростой путь, называли себя последователями махаяны (Mahayana) или «большого пути».

      Именно идея «большого пути», претерпевшая значительные изменения за два века тантрических практик[14], и была привнесена на Тибет примерно в то время, когда в своей родной Индии буддизм находился в состоянии упадка[15]. Идея о том, что, работая над собой, человек способен уподобиться самому Будде, нашла живой отклик у тибетцев, поскольку она как нельзя лучше отвечала их темпераменту.

      Проанализировав возникновение исконной религии бон в своей стране, настоятель Норбу сказал по этому поводу следующее:

      «Каждый человек, которому хотя бы раз довелось оказаться на Тибете, отмечал, что здесь безраздельно властвует дикая природа… Эта страна может быть настолько тихой, спокойной и прекрасной, что даже мы, ее жители, которые родились в ней… мы не можем скрыть порой своего восхищения. (Но), насколько спокойной она может быть, настолько и неудержимой, когда кажется, будто наступает конец света… Сила, которой СКАЧАТЬ