Дневник Блокады. Алёна Владимировна Годунова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ за чем. А давали такие плитки – дурынды. По плитке на руки. И мы получили, идём домой, радостные, хотя и не знаем, что это такое. Но ведь хочется грызнуть! А они же твёрдые.

      Размачивали, ждали, когда она поскорее размокнет. Скушали – потом животы болели. Мама говорила: «Не ешьте, ждите, когда она совсем размякнет».

      Но терпения совсем не хватало. Так хотелось кушать!

      Ирина Александровна

      Старались помогать друг другу. Мамочка моя рассказывала, идёт с Васильевского острова, несёт домой судочек с едой. Впереди мужчина идёт. И вдруг – падает. Мама подбегает к нему, а он уже умер.

      Во время Блокады мужчины умирали чаще, чем женщины. У женщин, девушек, девочек, даже худых, есть прослойка жира. И они выдерживали это все. А мужчины – нет.

      Эдуард Николаевич

      Папа работал на заводе. Он очень тяжело переносил Блокаду. Сильно похудел. Причем женщины как-то держались и страдали меньше. Моя мама до Блокады весила примерно 65 кг. Во время голода стала весить 45.

      Был ноябрь-декабрь. Самые трудные месяцы. Папа еле-еле ходил на завод. Он ещё курил и ходил к магазину, менял хлеб на «чикарик», чтобы пососать. На наш шестой этаж поднимался с большим трудом.

      Самое главное – это была необходимость – нужно было всё время двигаться. Выживали те, кто сопротивлялся. А если люди падали духом, ложились – тогда надежд на то, что они встанут, оставалось очень мало.

      Эльза Витальевна

      Мама была сильная. Она нам никогда не рассказывала, как тяжело было. Никогда не плакала. Никогда. Она ещё песни пела.

      Всё время надо было что-то крутить, что-то делать. Мама всегда находила нам какую-то работу. Она читала – мы втроем чулки распускаем. Потом сестрица читала, мы с братиком распускали.

      Как-то мама всё время заставляла нас: движение, движение, движение. «Давайте уберем! Передвинем мебель – может, так теплее будет».

      То сдвинем кроватки, то раздвинем. То поперёк все вместе ляжем. Она не унывала. Вот это самое основное. У неё были какие- то серёжки —пойдёт, на что-то поменяет. Кто-то собирал все это – золото, украшения, одежду. И меняли. На что? На еду, конечно.

      Зоя Георгиевна

      Потом я уже не хотела ходить на чердак. Тревога – а мне все равно. Такое безразличие… Управдом знала, что я всегда была активная. А здесь смотрит – меня нет. Пришла и стала уговаривать: «Зоя, пойдем!»

      Я говорю: «Нет. Он всё равно не будет кидать зажигательные бомбы днём».

      И тут как бабахнет! На меня повалился буфет. Она закричала. Кое-как вдвоем поймали этот буфет, поставили на место. Я говорю: «Пусть в меня попадет бомба! Пусть я уже умру!»

      Часть 5. Блокада. Смерть

      Зоя Георгиевна

      В ноябре уже ничего не было. Да и готовить не на чем было. Газа нет. Перешли на примус – керосина тоже нет. В октябре-ноябре хоть было электричество. Слабенький, но ещё был свет. А потом и его СКАЧАТЬ