Литературоведческий журнал №38 / 2015. Коллектив авторов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ допущения реальности в вымысел, которое возникает в романе Сервантеса в существенной дополнительности классической и современной художественной философии «дружбы».

      При этом само слово «дружба», очень часто проговариваемое Борхесом в связи с Сервантесом и с «Дон Кихотом», становится одним из знаков постоянного присутствия Сервантеса в бесконечности всемирного художественного пространства. Как, впрочем, и слова «сон», «книга», «автор», «герой», «жизнь», «смерть», «путь». В предпринимаемом Борхесом новом этико-эстетическом «изобретении» (инвенции) универсализма Сервантеса и его книги особую роль играют обустраиваемые Борхесом ассоциативные связи, развиваемые вместе с принципами поэтики умолчания. Мир Борхесовых недомолвок и недоговоренностей как бы заново открывает для Сервантеса и «Дон Кихота» возможность постоянного (ассоциативного, скрытого, потаенного) присутствия в какой-то сердцевине столь важной для Борхеса проблематизации и историзации смыслов творчества как художественного изобретения; среди метаморфоз письма и чтения, книги и устного слова, в дополнительностях иного и самотождественного, среди платонических и неоплатонических мотивов, среди мотивов двойничества, мотивов сна и яви89…

      Это потаенное присутствие Сервантеса в мире литературы было в полной мере воплощено в эссе «О классиках» 1966 г., где имя Сервантеса не упоминается, но текст которого оказывается пронизанным сервантесовскими смыслами (и идеей диалогической приобщенности Борхеса к Сервантесу). В этом эссе Борхес утверждал: «Классической является та книга, которую некий народ или группа народов на протяжении долгого времени решают читать так, как если бы на ее страницах все было продуманно, неизбежно, глубоко, как космос, и допускало бесчисленные толкования. Как и можно предположить, подобные решения меняются. Для немцев и австрийцев “Фауст” – творение гениальное; для других – это одно из самых знаменитых воплощений скуки вроде второго “Рая” Мильтона или произведений Рабле. Таким книгам, как “Книга Иова”, “Божественная комедия”, “Макбет” (а для меня еще некоторые северные саги), вероятно, назначено долгое бессмертие. Однако о будущем мы ничего не знаем, кроме того что оно будет отличаться от настоящего. Всякое предпочтение вполне может оказаться суеверием» (ХЛБ: II, 153).

      Д. Бальдерстрон – один из весьма внимательных читателей-интерпретаторов-исследователей Борхеса – усмотрел в слове «суеверие» потаенную отсылку к эссе «Суеверная этика читателя» из сборника «Обсуждение» (1932) и, соответственно, скрытую отсылку к Сервантесу90. Но скрытые отсылки к Сервантесу могут быть усмотрены и в перечисляемых Борхесом именах классиков, которых сам Борхес уже связал с Сервантесом. О Сервантесе может напоминать имя Гёте, одного из читателей «Дон Кихота», и имя Данте (как и Сервантеса, автора «единственной» книги национального канона), и имя Шекспира, постоянно объединявшееся Борхесом с именем Сервантеса. Смех Рабле может напомнить СКАЧАТЬ