Оренбургский платок. Анатолий Санжаровский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Так к чему ж ещё одного ни за что ни про что прятать за Можай? Сразу доложу. Тот, кладбищенский, не наш орденочек. Так что вы его нам не цепляйте. А дело было, – при этих словах он повернулся к Михаилу и кротко, повинно посмотрел ему долгим взглядом в глаза, – а дело, товаришок народный заседатель, было так…

      Валяев ужал губы. Хмыкнул.

      Конечно, какому судье ляжет к душе, начни все на суде обращаться не к нему, к судье, а к заседателям?

      – А дело, – продолжал свидетель, – сплелось так… Вызвал нас главный: «Посылаю на разгрузку цемента». Всё честь по чести объяснил, по каковским это правилам вести выгрузку этой заразы. Ну, порулили мы на станцию… Ну, контрольности вокруг никакой… Бесхозные казаки… Всяк сам себе атаманок… Ну, заскочили в одну «Улыбаловку», керосиновую лавку. В другую… Крепостно подгорячились… «Мелкобуржуазная стихия» чувствительно подкосила нас. И к вагону мы уже добирались на бровях. Упокойный Петро первым докружил вросхмель до вагона. Взлез по лесенке на борт. Свесился, потрогал рукой цемент. А я вам доложу… В открытых полувагонах цемент сверху чуток поливают. Подхватывается такая корочка. И цемент в дороге ветром не выдёргивает. На пробу пошлёпал, значится, он эту корочку. Твердоватая! Это-то и подвигнуло его на облом. Он и загорлань:

      «Ну вы, нанизу! Шелупонь косопузая! Спорим!.. Ибэдэшники[120] разнесчастные! Скидывайсь по рваному да намётом гони гонца в ближнюю «Улыбаловку». На спор прошпацирую по цементу! Пройду посредь вагона от этого до дальнего от меня угла и сяду на борт. Там и приму от вас, аликов[121] во кресте и в законе, добытый спором шкалик грудного молока!»

      Промеж собой грудным молоком или тёщиной смесью мы прозываем водку.

      Не успели мы смахнуть дурачишку с верхотуры…

      Я, самый высокий, словчился схватить его за ногу. Да лишь один сапог остался у меня в руках от страдалика… Переломился, перетёк он через борт и вниз коробкой[122] вальнулся в цемент. В мгновение лёпнулся на дно!.. Цементом и захлебнись…

      – Почему же вы на первом слушании так прямо про всё про это умолчали? – осерчал Валяев.

      – А убоялись, что и нам падёт на орехи. Думали, всё тихо-мирно само сядет на тормозах.

      – Хороши тормоза! – сорванно выкрикнул Валяев и кажет свирепыми глазами на инженера с двумя свистками[123] по бокам. – Хорошо, что мы тут!.. Хорошо, что не поторопились. А то б что было?

      В суде отпустили инженера из-под стражи.

      Михаил жадобно наблюдал, с каким счастьем ринулся тот за своими вещами в хомутку[124], где сидел в предварительном заключении. Видел в окошко, с каким счастьем выскочил тот из милиции со своим тощим свёртком. С каким счастьем кинулся за угол. Домой.

      Бежал инженер к трём малым детям, к больной жене.

      У Михаила защипало в глазах.

      Запечалился.

      – Ну-ну, – свойски подтолкнул его в локоть Валяев. – Не надо лирики. Плоды своего труда надлежит принимать без цветастого лирического СКАЧАТЬ