Пока цветет сирень. Милана Евгеньевна Корнеева

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ поступления в институт. Взвалила на себя все хозяйство. Мама в этом году не вставала с кровати. Сашка наш повзрослел, стал таким высоким, что издалека его теперь не узнать. Поступил в ремесленное, как и хотел. Захотел стать слесарем-механиком, чтоб потом пойти на завод. Отец ворчал: «Не учится, так пусть хоть под ногами не болтается без дела!» – он был очень не доволен решением сына. Всё время повторял: «Вон, мы с матерью не учились, возможности не было! Теперь – всё для народа! Учись вволю! А этот…» и горестно рукой махал. А Маша решила не поступать, покуда мама жива. Нам было трудно и все мы знали, что скоро мамы не станет. Тяжело это вспоминать.

      Маша говорила: «Аня, если пройдешь в театр, хорошо будет! Глядишь и я поступлю куда-нибудь. А теперь Сашке надо учиться, тебе заниматься. Отец совсем ослаб. Дом разваливается. Толик помогает, но это ж все ерунда. Так, что, учись! И нечего на свидания бегать!!» – тут она внезапно взбрыкивала, прям как наша Зайка. Ни с того, ни с сего злиться начинала. Но я знала, что не везло ей по личной части. Характер ее был невыносим. Уж кто угодно подтвердит, что хороша она была, а родители часто нас сравнивали: кто краше. И Машка всегда для них была и останется лучшей. Хоть и меня они любили, как родную.

      А Диме я в ответ на тайну о его отце, рассказала, что я приемная дочь. Он был в недоумении, сказал тогда: «А ты когда-нибудь пыталась узнать, где твои настоящие родители и что с ними?» – но ответить мне было нечего, кроме Катиных слов, будто меня принесли цыгане. Дима обижался, что я не знакомлю его с моей приемной семьёй, говорил: «Наверно, они очень добрые и душевные люди?» – а я молчала в ответ. Мне было страшно, что он увидит наш ветхий дом, покосившийся забор и уже неухоженный сад. Маша едва справлялась с мамой, я вела хозяйство по дому, да ещё работа на заводе и занятия вокалом. Конечно, было нелегко, потому я говорила: «Познакомлю, непременно, вот только не сегодня. Папа очень устал» – и так повторяла раз за разом, что Дмитрий больше не задавал вопросов.

      ***

      Помню, в тот год ещё увлеклась стихами Есенина. А Дима стал меня называть «Шаганэ». Тогда мне казалась моя юность, молодость и красота вечными, ничто и никогда не сможет заставить меня поседеть и состариться. Мы жили одним днём, ловя каждый промежуток времени, заполняя его счастьем, пусть коротким, на час, или два в неделю, читая друг другу стихи, признаваясь в любви и мечтая о высоком. Я видела себя примой Большого театра, а Дима мечтал о научной карьере. Так, мы двое влюбленных в жизнь и наши планы проводили лето 40-го. Казалось, что за нас радуется Небо, а где-то шли бои.

      Июнь 41-го. Кто его не помнит? А я тогда впервые пригласила Дмитрия познакомиться с моими родителями. В один из выходных, погода стояла чудесная, вечером закат отражался в реке темным золотом, а стая мошкары замерла в воздухе, предвещая теплую неделю.

      Я очень волнуюсь, отец из погреба достал старинную скатерть, говорит: «Вот, к празднику!», и скатерть, в самом деле, хороша. Соткана вручную, с каким-то народным СКАЧАТЬ