Версии настоящего. Хельга Ольшванг

Чтение книги онлайн.

      Как им там, наверху, безрукавным, росу отереть?

      Да и не с чего : ветви заместо чела

      черноту обрамляя и сами уже поредели на треть.

      Как им шепчется там, безъязыким? И плешь

      наклоняя, внимает ли небо речам,

      или в водах летейских больничные простыни их полоща

      позабыло себя самоё. Как им спится во мгле

      шестизвёздочной, с видом на эти сады,

      потерявшие всякую прелесть уже, на потёртую Гжель

      облаков. Им альков – забытьё :

      сны досматривать. Что им до наших сетей

      календарных? Они широки для мальков,

      и подавно – прощальных вестей …

      Из Греции:

      «Пыль, комары, сикаморы,

      никто не ложится до часу.

      Таблетки не действуют. К счастью, мне лучше».

      Из Рима:

      «Amore,

      наружу – как в печь.

      Из окна наблюдаю восходы священников вверх,

      по ступеням палаццо,

      так много ступеней. Читаю газеты.

      На Азию снова походы».

      «…cutorio.

      Лето в последней красе.

      Ты не пишешь. Я занял.

      Забраться в такую дыру, не поверишь, Inferno.

      Египетская фельдшерица с вязаньем

      сидит у постели.

      Открытую форточку здесь называют «открытка».

      По-прежнему скверно».

      « …молиться уже ни к чему. Назначение рая – забвенье,

      и в этом ещё преуспею. «Забытка» – вдова, представляешь?

      «Зола» – портупея.

      Слова изменили значение. Их повторяя,

      становится боязно. Most of us Russians or Chinese.

      Je te raccompli, ma jolie, donc,

      и солнца не гаснут. Прощаюсь».

      Линолеум в длинном-длинном

      здании, в Ярославле. Иду за справкой

      о больном. По потолку павлиньим

      веером плесень. Cестра, скажите, «здоров он,

      ваш симулянт», как только приближусь,

      со всем равнодушьем,

      на которое только способны.