Колыбельные неведомых улиц. Разговоры с бездомными об их жизни. Денис Станиславович Проданов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ситуацию. Остаётся дежурный-администратор на ночь и охранник.

      Бывает, [конфликты, драки], вызываем наряд полиции, бывает. Но сразу как: если произошёл какой-то конфликт в стенах учреждения, не дай бог, совершено преступление – значит, этот клиент отчисляется за нарушение. На этот год навсегда.

      Если клиенты приходят в пьяном виде, мы их не пускаем, с запахом алкоголя мы не пускаем. Потому что в тёплых условиях их развезёт и дальше может быть любая конфликтная ситуации. У нас же и видеокамера здесь установлена. У нас есть такие конфликтные ситуации, когда начинают оскорблять сотрудников. Вот это – грубейшее нарушение, за это нарушение мы отчисляем и уже не возьмём.

      Есть те, которые повинятся. Если люди подлые, наглые, есть люди честные, порядочные. Но когда напьются, вот из них лезет. И когда он уже на трезвую голову приходит и начинает объясняться… Ну, как говориться, все мы люди, все мы человеки. Всё можно понять и всё можно простить. Но когда, извините меня, поносит при всех, оскорбляет или, не дай бог, руку поднимает на сотрудников – это однозначно нет.

      – То есть это уже навсегда исключают?

      – Да, да, да. Потому что если человек один раз может это сделать – значит он не хочет получать наши услуги. Значит, он не нуждается в этих услугах. Они говорят: нет, нуждаемся. Я говорю: тогда ведите себя достойно. Вы подписывали документ, где вам разъяснены были правила проживания в учреждении. Тем не менее вы нарушили эти правила проживания. Вы были согласны с этими правилами проживания, когда поступали? Да, были согласны. В чём сейчас вопрос стоит? Безопасность наших сотрудников и, во-вторых, уже только клиентов – это прежде всего. Потому что люди судимые, от них ожидать можно что угодно.

      У меня секретов нету, у нас же вся информация доступна на сайте учреждения. Мы открыты, у нас двери учреждения открыты всегда. Нам скрывать нечего, потому что мы делаем правильное дело. И мы его делаем правильно – это дело, мы помогаем людям.

      – Я рад это слышать. Я много достаточно читал информации и в интернете смотрел, сколько у нас ночлежек в России. Пришёл к выводу, что очень мало, конечно, поддержки.

      – В Ярославле у нас одна, муниципальная. Но мы не называем её ночлежка, мы называем „Дом ночного пребывания“, это лучше звучит. И клиентов своих мы называем не бомж, а бездомный. Это более лояльно. Бомжей, вы знаете, у нас очень много. Человек без определённого места жительства и занятий. Нет регистрации, не гражданин человек Российской Федерации – это уже бомж.

      Вид на жительство – это другое, это когда украинцы здесь у нас были. И хохлы у нас сдесь проживали – ребята, которым мы помогали на первое время. Но извините меня: это все бомжи – вот сколько у нас мужчин по России от одной женщины к другой кочуют? Это тоже бомжи. У них нет регистрации в паспорте у многих. Жена родная выгнала, он ушёл к другой женщине, другая не регистрирует. Это все бомжи, но другое дело, если человек действительно без регистрации, но у него есть дом – это не СКАЧАТЬ