Тишайший. Владислав Бахревский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Матюшкина, вестимо, да четырех простых сокольников: Михея, Терентия, Парфения Тоболина, Ярыжкина Ивана.

      Подарила осень последний, видно, в том году чудный день. Октябрю имя – грязник, ни колеса, ни полоза. А тут уже Прасковея Пятница – день от ночи пятится, на Казанскую дождик шел, все луночки залил – верный знак скорой зимы, а вместо зимы лето воротилось.

      Теплынь, хоть кафтан скидай! Небо – как полынья, чистое, синее, безмерной глубины, радости беспричинной.

      В поле сквозняк, но не тот, что через по́ры до самых костей пробирает, а тот, который с рыву, с маху дерзнет по спине лапой, и уж тут не от холода вздрогнешь, а от пробужденной молодой своей силы.

      С четырьмя всего птицами поехали. Со старым челигом – этого Алексей Михайлович пожалел: до весны-то, может, и не доживет; с кречетом Свертяем, с новым челигом, безымянным, да с красным кречетом Гамаюном.

      Соколиная охота верховая. Без коня делать в поле нечего. Птица с поднебесья словно по лучу съезжает, за добрых полверсты от места боя, бывает, приземлится; пока пробежишь, от добычи лишь перья, и добытчик уже не охотник.

      Алексей Михайлович, как выехал, все спешил, все в рысь пускал коня, а в поле забыл про узду. Тихо ехал.

      Голова кружилась у царя от простора, от сини, от будущей радости соколиного лёта. И пора бы уж птиц пускать, а все медлил, продлевал муку ожидания.

      Сердце аж заколотилось, когда обернулся к Ярыжкину с его Свертяем:

      – Пускай!

      Ярыжкин снял с глаз птицы клобучок, поднял рукавицу. Кречет, белошелковый, черноокий, как колдун, зыркнул глазами окрест и кинулся в небо.

      Свертяй, конечно, видел: не один он в небе, ворон в синеструе плавает, выглядывает сверху падаль. Но Свертяй был замечательным кречетом. Он не кинулся на добычу. Он словно бы и знать о ней ничего не хотел, пока не утолит своей первой радости – высокого лёта. Кречет взмывал кругами. А Алексей Михайлович, следя за ним, обмирал от восторга.

      Птица, плавая, винтом всходила с высоты на высоту, и глаза стали терять ее.

      – Великого верха достиг! – шептал Алексей Михайлович, следя из-под руки. – Господи! Точка! Совсем точка! Пропал! Петр Семенович, ты-то видишь?

      – Ну как не видеть? Твоему величеству на радость на такой верх забрался…

      – Молчи! Молчи! – замахал руками Алексей Михайлович, словно говор людской мог помешать тому, что должно было произойти в следующее мгновение.

      Кречет замер, прицеливаясь, и кинулся камнем на ворона, который хоть и умен, да не учуял беды.

      Удар пришелся в крыло. Ворон закувыркался, но Свертяй догнал его, еще раз ударил, распарывая от хвоста до шеи. Снизу казалось, что бьет кречет грудью. На самом же деле он рубил жертву прижатыми к груди острыми, как ножи, когтями.

      Убитый ворон все еще падал, а Свертяй уже взмывал ввысь, чтоб лучше углядеть, куда рухнула СКАЧАТЬ