И плывут куда-то корабли из Танжера…. Жалид Сеули

Чтение книги онлайн.

      Настает первый день, первая ночь трехдневного траура, принятого по традиции.

      Теперь мы провожаем маму на последнем этапе ее пути. Мы едем колонной. Почти ровно год назад я уже ехал в колонне, но тогда она двигалась в направлении королевского дворца. Однако путь начинается так же. Сначала мы проезжаем мимо мечети Мухаммеда V, но теперь мы следуем за нашей королевой, нашей мамой, и направляемся на кладбище Аль Муджахидин.

      Мы все несем деревянный гроб. Он легкий – тяжесть в моем сердце, и она все больше. Снова я в мечети, совсем неподалеку от площади Пласа де Ибериа, как год тому назад, но теперь мы, как того требует обычай, молимся о нашей маме. До похорон на кладбище остается совсем немного времени.

      Поднимаю взгляд в тихом доме молитвы, где сейчас еще более глубокая тишина, чем обычно. Меня восхищают живые краски высоких окон с зелеными, оранжевыми, синими и красными стеклами, но радоваться им я не могу. Все это цвета земной жизни, великолепные, яркие и такие же разнообразные, каким было прошлое и каким будет то время, какое тебе еще осталось провести на земле. Настоящее мне сегодня, после смерти мамы, кажется серым.

      Смерть мамы заставила меня осознать начальный период моей жизни и ее середину.

      Еще вчера мы молились о маме в Берлине, сегодня в Танжере мы снова возносим молитвы, мы произносим одни и те же слова в двух различных городах, однако цель у наших молитв та же, и время словно стоит на месте. Два разных города благодаря молитве слились воедино. Молитва о нашей маме способна удержать все – города, время, все, но только не слезы. Слезы льются и падают на землю, слезы напоминают нам о том, что мы всего лишь люди и на земле пребываем лишь некоторое время. Если ты можешь о ком-то плакать, это благой дар. Поистине прекраснейший дар, он означает, что ты кого-то любил. «Нас создает и формирует то, что мы любим», – сказал Гёте.

      Мы переносим гроб с телом мамы в специально переоборудованную санитарную машину, которая встретила нас в аэропорту. Водитель, мне кажется, зарабатывает больше, когда перевозит мертвецов, чем когда перевозит живых людей.

      Отец садится рядом с водителем, плотным, даже дородным, приветливым мужчиной. Мы, остальные, едем следом в машине одного из наших родственников. Колонна выезжает, медленно направляясь на кладбище, и на какое-то время из-за нас замедляется движение на главной улице города. Все как будто стало тише и происходит медленней, чем обычно.

      На кладбище мы снова несем маму на руках. И с каждым новым разом, когда я поднимаю гроб на свои плечи, он кажется более легким, несмотря на то, что силы мои заметно убывают.

      Мы проходим в ворота, это арка, которая оставляет холодное и бездушное впечатление: здесь нет никакой ограды, на кладбище можно войти где угодно. Бесчисленные надгробия стоят плотно друг к другу, большинство могил явно давно никем не посещается, лишь здесь и там на могилах лежат какие-то цветы, уже засохшие, хотя и не СКАЧАТЬ