Нагорные тропинки. Статьи о творчестве и биографии А.С. Пушкина. Михаил Гладилин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ так и осталась стоять. За все время своего рассказа, когда граф и гость сидели, стоящая рядом жена ни разу его не прервала и не сказала ни слова. Граф говорил от своего имени, от первого лица, и звучит несколько самолюбиво и неучтиво в присутствии жены начало его речи: «Пять лет тому назад я женился. – Первый месяц, the honey moon, провел я здесь, в этой деревне. Этому дому обязан я лучшими минутами жизни и одним из самых тяжелых воспоминаний». Граф говорит о себе, не очень считаясь с присутствием жены. Услышав имя Сильвио, граф «вскричал, вскочив со своего места». Вид его стал «чрезвычайно расстроенным», и, должно быть, он хочет как-то объясниться и чем-то оправдаться, начиная рассказывать о происшедшем. И хотя графиня очень не желает, чтобы он это делал, – «ради бога, не рассказывай; мне страшно будет слушать», – но он не послушал ее. Из всего этого сделаем заключение, которое поможет и наведет нас на определенный вывод: граф в семейной жизни сохранил привычку первенствовать, не очень прислушивается к желаниям своей жены, поставив ее в определенную зависимость от себя.

      «Однажды вечером, – говорит граф – ездили мы вместе верхом; лошадь у жены что-то заупрямилась; она испугалась, отдала мне поводья и пошла пешком домой, я поехал вперед». Все же возникают сомнения: вечером, летом, когда уже темнеет, в медовый месяц граф оставляет молодую жену одну добираться в дом. «Я вошел в эту комнату и увидел в темноте человека, запыленного и обросшего бородой; он стоял здесь у камина». Еще один сомнительный факт: в темноте вряд ли можно разглядеть, что человек запылен. Запыленного Сильвио граф должен был видеть в светлое время дня. Да и Сильвио неудобно было приезжать в усадьбу поздним вечером. Обратим внимание, что граф точно указывает: «он стоял здесь у камина». Оба разговаривающих сидели в креслах, и, видимо, эти кресла стояли тоже где-то «здесь у камина», над которым располагалось «широкое зеркало». «Пистолет у него торчал из бокового кармана», – продолжал граф. Опять странная деталь: держать пистолет в кармане. И как же могли впустить в дом и оставить в кабинете человека, не пожелавшего «объявить своего имени», запыленного, с бородой и с пистолетом в кармане, очень напоминающего разбойника? «Я отмерил двенадцать шагов и стал там в углу, прося его выстрелить скорее, пока жена не воротилась». Граф встал «там в углу» – и, значит, где-то в стороне от камина и, может быть, ближе к двери. Он почему-то предупредил Сильвио, что жена может возвратиться. «Он медлил – он спросил огня. Подали свечи. Я запер двери, не велел никому входить и снова просил его выстрелить». Если происшедшее событие состоялось вечером и Сильвио медлил (хотя «медлить» выгодно было графу, так как «жена может возвратиться») и просил подать огня, то он же мог просить запереть двери, чтобы никто не мог помешать. И граф только делает вид, что он закрыл двери. «Он вынул пистолет и прицелился… Я считал секунды… я думал о ней… Ужасная прошла минута». Единственная надежда графа – появление жены: «я думал о ней». Именно СКАЧАТЬ