Три версии нас. Лора Барнетт

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ чтобы это качество вызывало у окружающих скорее приязнь, чем отторжение. К тому же Кац, как и Ева, был евреем. Хотя Джим ни за что бы в этом не признался, но его – формального протестанта, крещенного только по настоянию бабушки и не ощущавшего ни принадлежности к общей истории, ни трагических утрат своего народа, – это обстоятельство смущало довольно сильно.

      Он вернулся из театра в общежитие колледжа и заходил по комнате, пытаясь понять: что же Ева нашла в нем такого, чего не мог дать ей Кац? А потом пришел Свитинг, постучал в дверь, сказал, что собирается еще с несколькими ребятами в местный бар, и почему бы Джиму не перестать слоняться из угла в угол, словно тигр в клетке, и не пойти вместе с ними напиться?

      Сейчас льет как из ведра, и Джим все время думает об одном и том же: Кац виделся с Евой, уговорил вернуться, и они лежат, обнявшись, в ее комнате. Он хватает пиджак и сбегает вниз, перепрыгивая через ступени: надо проверить, не пролезла ли Ева через дыру в ограде, которой пользовалась всякий раз, когда не хотела попадаться на глаза привратнику. Тот уже начал хмуриться, полагая, что видит здесь Еву слишком часто; но Джим считал это несправедливым, поскольку она уж точно была не единственной студенткой Ньюнхэма, проводившей много времени за стенами своего колледжа.

      На нижнем этаже он налетает на Свитинга.

      – Поаккуратнее, Тейлор, – говорит тот, но Джим не задерживается, даже не замечает, что на улице дождь, от которого мгновенно намокают волосы и капли стекают за воротник рубашки.

      У забора он останавливается и шепчет ее имя. Затем повторяет его уже громче. На этот раз слышит ответ.

      – Я здесь.

      Ева пробирается через дыру, мокрые ветки лезут в лицо, цепляются за пальто. Он пытается развести их, чтобы помочь Еве, но набухшие ветки не поддаются, царапают руки. Когда она наконец оказывается перед ним – вымокшая, испачканная, задыхающаяся от бега, объясняющая на ходу: «Прости, заболталась после лекций», – Джим готов заплакать от облегчения. Он удерживается от упрека, понимая: это было бы не по-мужски. Но когда обнимает ее, слова вырываются сами:

      – Я боялся, ты не придешь.

      Ева выскальзывает из его объятий и со строгим выражением на лице, которое он со временем так полюбит, говорит:

      – Дурак. Не смеши меня. Где еще, как не здесь, мне хочется быть?

      Версия вторая

      Мать

      Кембридж, ноябрь 1958

      – Тебе обязательно надо идти? – спрашивает она.

      Джим, одевающийся в полутемной комнате, поворачивается и смотрит на Веронику. Она лежит на боку, ее груди, твердые и белые, как китайский фарфор, прижаты друг к другу под фиолетовой ночной сорочкой.

      – Боюсь, что да. Мне надо встретить одиннадцатичасовой поезд.

      – Твоя мать приезжает, – произносит Вероника ровным голосом, наблюдая, как Джим натягивает носки. – Какая она?

      – Ты СКАЧАТЬ