Россия – боль моя. Том 2. Татьяна Александровна Борщевская

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ хористы, оркестранты, рабочие сцены.

      С Евгенией Михайловной Добромысловой, взятой из Ленинграда… мне было приятнее и легче, чем с другими. Она прекрасно играла на рояле…

      Ярко выделялась среди нас московская балерина Лола Добржанская… Блатные обожали Лолу, и все в театре ее любили. Она была лихой гусар, бесстрашно, великолепно прыгала вниз с большой высоты на сцену, и на лету ее подхватывал танцовщик Ванечка Богданов, москвич, из заключенных. Это было в «Холопке».

      Георгий Иванович Жильцов, хормейстер Воркутинского театра, в прошлом учитель из Читинской области.

      Коля Сорока попал на войне в плен, бежал из немецкого лагеря в Италию, где партизанил, а после войны вернулся на родину. Тут его сцапали и препроводили на «вольную высылку» в Воркуту. Он играл на скрипке, а когда умер Георгий Иванович Жильцов, Коля Сорока стал нашим хормейстером.

      Костя Иванов тоже был в плену и бежал и также попал на Воркуту, но в лагерь. Красивый, высокоодаренный актер, хороший человек, ленинградец… в театре не было места хамству, подсиживанию. Даже доносительство, по-видимому, не очень процветало.

      Дирижеров было двое! Виельгорский из Киева и Микоша из Москвы. Оба были консерваторцы, профессиональные музыканты, хорошие люди…

      Шли оперы «Евгений Онегин», «Паяцы», сцены из «Князя Игоря», оперетты «Холопка», «Вольный ветер», «Сильва», «Веселая вдова», «Свадьба в Малиновке»; пьесы советские и классические, список столь длинный, что не упомню…» [177].

      Город Воркута за полярным кругом, на вечной мерзлоте.

      Они работали в тепле, в театре, но они были зэки, они голодали, жили в бараках с их лагерным укладом, ходили под конвоем. Они вымирали от болезней, от физического и нервного истощения, кончали жизнь в петле…

      Когда любимица театра и зрителей Лола Добржанская умерла от желтухи, ее не сбросили, по обыкновению, в грабарку. Ее положили в гроб, обитый серебряной бумагой, который ей сделали в театре. Но провожал ее гроб один конвойный…

      И какой же русский не любит театр?

      Может быть, Хозяин, сам любивший театр, заботясь о верных своих «подельниках», загнанных его волею в эти Богом забытые места, создал там такую плотность театральных талантов, чтобы после трудов зэковских на благо социалистической Родины они могли развлекать своих палачей?!

      Эдди Рознер – гений джаза. Он играл на трубе на Соловках для зэков, бегающих с тачками по деревянным настилам. Играл бодрящие мелодии и грустные, в которых звучала извечная еврейская боль. Потом на Колыме в Магадане он создавал блестящие джазовые оркестры: блестящих музыкантов – зэков хватало. Он почти не спал: писал оркестровки, ноты, джазовые пьесы. Там, на задворках империи, можно было себе позволить намного больше, чем в центре. (Магадан – край земли —дальше загнать некуда, – пиршество интеллектуалов. СКАЧАТЬ