Лучший тренер Европы. Виктор Борисович Жирнов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ разрядил семилетний Кирилл, который сказал: «Степа, а ты им по морде дай. А Люда- аблакат, она тебя защитит!» Все засмеялись и немного успокоились, а совместная трапеза, с замечательным тещиным самогоном и домашним вином под прохладой могучего тенистого ореха, сняла напряжение окончательно. Хотя ради справедливости следует заметить, что родители Степана полностью расслабиться не могли. Борис Григорьевич, по причине сухого водительского закона, был вынужден прибегнуть к серьезной мобилизации силы воли, чтобы не прикоснуться к рюмке. А Татьяна Степановна, находясь в оппозиции к кулинарным достоинствам свахиной стряпни, хвалила каждое блюдо с разной степенью искренности. И если к свежим огурцам, помидорам и зелени с грядки, к солениям, чаче и домашнему вину она не имела никаких претензий, то домашняя колбаса, свежая свинина и даже караси, пойманные Иваном Николаевичем сегодняшним утром, были немного пережарены или недосолены, или приготовлены с недопустимыми, на ее взгляд, кулинарными огрехами.

      Культура пития была у каждого своя. Кирилл пил лимонад, водитель Москвича терпел, Людмила принимала участие в первом тосте, выпивая столовую ложку чачи, ее похорошевшее необыкновенно кроткое лицо с огромными, добрыми темно коричневыми глазами, покрывалась румянцем, голова наклонялась набок, на губах возникала по-детски лукавая улыбка. Такое быстрое действия мизерной доли алкоголя на нее всех сотрапезников умиляло, все над ней любовно подшучивали, называли почему-то Штирлицем, а она присоединялась к Кириллу, наливая себя в рюмку лимонад. Надежда Петровна – Людина мама, бодро выпивала три рюмки, оставалась прежней, но переворачивала рюмку вверх дном, после этого никто не мог ее уговорить выпить четвертую, какой бы хитрый тост не предлагался, ответ бы прост: «Всэ!» Степан пил до состояния легкого опьянения, признаком которого было примирение со всем миром и влюбленность во всех собутыльников, в среднем на это уходило четыре рюмки по сорок граммов водки или чачи. Но через двадцать минут после этого, он становился совершено трезвым, чтобы вернуть блаженное состояние любви ко всему живому требовалось еще три стопки по 40грамм. Через 40минут он становился вновь как стеклышко, а что такое похмелье не знал, так как никогда в жизни его не испытывал. Татьяна Степановна выпивала первые 40грамм залпом, а потом лишь после каждого тоста делала по маленькому глотку. Иван Петрович же меры не знал, становился все остроумней, артистичней и забавней пока не заканчивал положением лицом в салат. Военной задачей его супруги всегда было не прозевать критический момент, чтобы до кондиции клиент не успел дойти, вынудив мужа сделать свой традиционный последний тост чуть раньше.

      Последний тост у Ивана Петровича Крамаренко всегда был следующим: «Выпьем за то, чтобы такой стол у нас был бы и через пятнадцать-двадцать лет!» Татьяна Степановна после этого тоста всегда иронически улыбалась, мысленно СКАЧАТЬ