Рога демократии. Андрей Батурин

Чтение книги онлайн.

      Тетя Фрося с детства работала в колхозе, трудилась, не разгибаясь, от рассвета до заката. В войну, когда мужиков и лошадей угнали на фронт, впрягались с бабами в плуг и пахали до кровавой пены изо рта. Выращенный хлеб отдавали фронту, а сами питались мороженой картошкой и корнями лопухов. После войны в таком же ритме вместе со всеми восстанавливала разрушенное хозяйство. Никаких выходных и отпусков отродясь не видали. В кукурузные годы и времена застоя, колхозные дела тоже держались в основном на ней и паре десятков таких же, как она старых гвардейцев, так как молодежь в основном подалась в города или беспробудно пила. Нужно было видеть ее ладони. Огромные, как у мужика, бугристые, все в мозолях с распухшими от непосильного труда суставами.

      И вот по достижению ею шестидесятилетнего возраста, за доблестный труд ей назначили пенсию, двадцать рублей. Мол, отдыхайте, бабуся, ни в чем себе не отказывайте.

      Но она ничего другого от государства и не ждала, надеялась только на себя, держала корову, пару свинушек, дюжину барашек, не считано кур и гусей. Обрабатывала соток двадцать огорода. Кормила этим городскую дочь с семьей, ее тетю и алкоголика сына, проживавшего неподалеку, в районном центре и тоже совершавшего периодические набеги на ее закрома. Что оставалось, продавала, а деньги несла в Сберкассу, куда также поступала и ее жалкая пенсия. На верхней полке в кладовке стояла у нее красивая картонная коробка из-под импортных сапог, в которой лежала чистая одежда для похорон и две сберкнижки: одна на предъявителя с суммой три тысячи рублей на ритуальные услуги, а другая на имя дочери, там сумма перевалила уже за десять. Про эту коробку, если не считать мышей и тараканов, знала только она и Клара.