Идентичность. Леонид Подольский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ строившийся еще Центр на Ленинском Всесоюзном субботнике – Центр не только начинен был современной аппаратурой, здесь впервые в Союзе запустили на поток операции аорто-коронарного шунтирования, стентирования и другие современные технологии. В Центре созданы были экспериментальные лаборатории мирового уровня, здесь планировали, но не сумели, не успели – все рухнуло в девяностые, все лучшие специалисты разбежались – разрабатывать лучшие в мире тромбо- и коронаролитики, бета-блокаторы нового поколения; и даже диагностический процесс поставлен был в Центре по-новому: пациенты с самого начала проходили обширнейший комплекс обследования, благодаря чему медицина здесь окончательно превратилась из высокого искусства в рациональную, точную, суховатую науку. Нечего и говорить, что работать в новом Центре было исключительно престижно.

      Увы, но мечта Леонида о переезде в новый Центр (от его дома на Кутузовском и ехать-то было недалеко) не осуществилась. Отдел профессора Минскера, где он работал, оставили на прежнем месте, в осиротевшем Институте. Их оставили, а там создали новый, современный отдел, работавший над аналогичной тематикой, во главе с тридцатилетней дочкой Чудновского.

      Тут, впрочем, дело было не только в дочке, в последние годы Минскер отчего-то впал у Чудновского в немилость. Он всегда был не из ближнего круга: старый, он знал Чудновского еще мальчишкой, когда тот только начинал свою партийную карьеру, был верным сталинцем и сильно активничал во время «дела врачей», а потом, после ХХ съезда, столь же рьяно отмазывался от бывшего своего кумира. Старожилы говорили, правда, что и Минскер в свое время был не сахар и немало попортил молодому Чудновскому крови. В зрелые годы он вообще любил выступать на собраниях и не без ехидства всегда вспоминал прошлое. Только в последние годы немного притих. И даже будто бы лет тридцать назад вдребезги раскритиковал кандидатскую диссертацию Евгения Васильевича, тогда просто Жени.

      Между тем могла быть и другая причина нелюбви Чудновского. Поговаривали, что Евгений Васильевич – антисемит, и то ли из принципа, то ли из осторожности не берет в свой новый Центр евреев, даже очень известных ученых. Мол, из-за этого сам Меерсон уехал в Канаду. Хотя уж Евгений-то Васильевич взять Меерсона мог. Накоротке был и с Андроповым, и с Брежневым. Выполнял их поручения, лечил, боролся за мир, известен был на Западе.

      Раскусить Чудновского – антисемит, не антисемит – было довольно сложно: с одной стороны, продвинутый, вроде бы западник, выучил английский язык, якшается с американцами, собирает голоса против ядерной угрозы и «Першингов», а там через одного – евреи. Когда приезжал известный доктор Шапиро – рыжий, носатый, типичный аид²³⁶ – Евгений Васильевич не отпускал его от себя ни на миг. Потом говорили, что Шапиро за свои открытия должен стать Нобелевским лауреатом, и Чудновский держит его в друзьях впрок. Очень рассчитывает. Тоже надеется на премию. Сам он ничего не изобрел, правда, зато СКАЧАТЬ