Москва и москвичи. Репортажи из прошлого. Владимир Гиляровский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ бутерброд, стало быть, хлеб внизу, а печенка сверху. Язык – орган вкуса. Так ты вот до сей поры зря жрал, а я тебя выучу, век благодарен будешь и других уму-разуму научишь. Вот как: возьми да переверни, клади бутерброд не хлебом на язык, а печенкой.

      Ну-ка!

      Я исполнил его желание, и мне показалось очень вкусно. И при каждом бутерброде до сего времени я вспоминаю этот урок, данный мне пропойцей-зимогором в кабаке на Романовском тракте, за который я тогда заплатил всем моим наличным состоянием.

      В кабак вошли два мужика и распорядились за столиком полуштофом, а зимогор предложил мне покурить. Я свернул собачью ножку и с удовольствием затянулся махоркой.

      – Куда идешь? – спросил меня хозяин.

      – Не видишь – на Кудыкину гору, чертей за хвост ловить, – огрызнулся на него бродяга. – Да твое ли это дело! Допрашивать-то твое дело? Ты кто такой?

      – Да я к слову…

      – За такие слова и в кабак к тебе никто ходить не будет…

      – В Романов иду, – сказал я.

      – Далеко. Ты, мал, поторапливайся. Ишь, метелица какая закурила…

      Я пожал руку бродяге, поклонился целовальнику и вышел из теплого кабака на крыльцо. Ветер бросил мне снегом в лицо. Мне мелькнуло, что я теперь совсем уж отморожу себе уши, и я вернулся в сени, схватил с пола чистый половичок, как башлыком укутал им голову и бодро выступил в путь. И скажу теперь, не будь этого половика, я не писал бы этих строк.

* * *

      Стемнело, а я все шел и шел. Дорога большая, обсаженная еще при «матушке-Екатерине» березами; сбиться нельзя. Иногда нога уходила до колен в навитые по колее гребни снега.

      Метель кончилась. Идти стало легче. Снег скрипел под ногами. Темь, тишина, одиночество. Половик спас меня – ни разу не пришлось оттирать ушей и щек.

      Вот вдали огоньки… Темные контуры домов… Я чувствовал такую усталость, что, не будь этой деревни, кажется, упал бы и замерз. Предвкушая возможность вытянуться на лавке или хоть на полу в теплой избе, захожу в избу… в одну… в другую… в третью… Везде заперто, и в ответ на просьбу о ночлеге слышу ругательства… Захожу в четвертую – дверь оказалась незапертой. Коптит светец. Баба накрывает на стол. В переднем углу сидит седой старик, рядом бородатый мужик и мальчонка. Вошел и, помня уже раз испытанный когда-то урок, помолился на образа.

      – Пустите переночевать Христа ради.

      – Дверь-то не заперла, лешая! – зыкнул на бабу бородатый.

      – Не прогневайся, не пущаем… Иди себе с богом, откуда пришел… Иди уж!.. – затараторила баба.

      – Замерз ведь я… Из Ярославля пешком иду.

      – У меня этакий наслезник топор из-под лавки спер…

      – Я ведь не вор какой… – пробовал защищаться я, снимая с шеи и стряхивая украденный половик.

      Хозяйка несла из печи чашку со щами. Пахло грибами и капустой. Ломти хлеба лежали на столе.

      – Фокыч, пущай он поисть, а там и уходит… А, Фокыч? – обратилась баба к рыжему.

      – Садись, СКАЧАТЬ