Москва и москвичи. Репортажи из прошлого. Владимир Гиляровский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Велиткин спьяна украл у соседа по нарам, новобранца Уткина, кошелек с двумя рублями. Его поймали с поличным, фельдфебель написал рапорт об отдании его под суд и аресте, который вечером и передал для подписи командиру роты. В восемь часов утра Вольский вошел, как всегда, в казарму, где рота уже выстроилась с ружьями перед выходом на ученье. При входе фельдфебель скомандовал: «Смирно!», «Глаза направо!».

      – Здорово, ребята, кроме Велиткина!

      – Здравия желаем, ваше благородие… – весело отчеканила рота, не разобрав, в чем дело.

      Как аукнется, так и откликнется. Вольский всегда здоровался веселым голосом, и весело ему они отвечали. Командир полка Беляев, старый, усталый человек, здоровался глухо, протяжно:

      – Здорово, ребята, нежинцы.

      – Здраю желаем, васка-бродие…

      Невольно в тон отвечал ему полк глухо и без солдатской лихости.

      Вышла рота на ученье на казарменный плац. После ружейных приемов и построений рота прошла перед Вольским развернутым фронтом.

      – Хорошо, ребята! Спасибо всем, кроме Велиткина.

      На вечернем учении повторилось то же. Рота поняла, в чем дело. Велиткин пришел с ученья туча тучей, лег на нары лицом в соломенную подушку и на ужин не ходил. Солдаты шептались, но никто ему не сказал слова. Дело начальства наказывать, а смеяться над бедой грех – такие были старые солдатские традиции. Был у нас барабанщик, невзрачный и злополучный с виду, еврей Шлема Финкельштейн. Его перевели к нам из пятой роты, где над ним издевались командир и фельдфебель, а здесь его приняли как товарища.

      Выстроил Вольский роту, прочитал ей подходящее нравоучение о равенстве всех носящих солдатский мундир, и слово «жид» забылось, а Финкельштейна, так как фамилию было трудно выговаривать, все солдаты звали ласково: Шлема.

      Надо сказать, что Шлема был первый еврей, которого я в жизни своей видал: в Вологде в те времена не было ни одного еврея, а в бурлацкой ватаге и среди крючников в Рыбинске и подавно не было ни одного.

      Велиткин лежал целый день. Наконец, в девять часов обычная поверка. Рота выстроилась. Вошел Вольский.

      – Здорово, шестая рота, кроме Велиткина!

      – Здравия желаем, ваше благородие…

      Велиткин, высокого роста, стоял на правом фланге третьим, почти рядом с ротным командиром. Вдруг он вырвался из строя и бросился к Вольскому. Преступление страшнейшее, караемое чуть не расстрелом. Не успели мы прийти в себя, как Велиткин упал на колени перед Вольским и слезным голосом взвыл:

      – Ваше благородие, отдайте меня под суд, пусть расстреляют лучше!

      Улыбнулся Вольский.

      – Встань. Отдавать тебя под суд я не буду. Думаю, что ты уже исправился.

      – Отродясь, ваше благородие, не буду, простите меня!

      – Проси прощения у того, кого обидел.

      – Он, СКАЧАТЬ