Представьте 6 девочек. Лора Томпсон

Чтение книги онлайн.

      Она использовала французское слово, обозначавшее приверженок Робеспьера, которые устраивались со своим рукоделием поблизости от гильотины.

      А сама Сидни находилась под сильным влиянием отца, перенимала его весьма своеобразные ухватки. Сделалась таким же педантом по части еды, как он, частенько писала в газеты о необходимости каждой семье выпекать домашний хлеб (одно из таких писем было опубликовано в ноябре 1939-го, вскоре после того как Юнити покушалась на самоубийство) и о преимуществах непастеризованного молока. (Дебора впоследствии бестрепетно сообщала, что опухоль на шее, которая осталась у нее на всю жизнь, появилась благодаря молоку от принадлежащих матери коров: в стаде гернсиек случилась эпидемия туберкулеза.) “Женщины должны приложить все силы к изучению здоровой пищи и соответствующих предписаний, начиная с Законов Моисеевых”, – писала в “Таймс” Сидни. А Тап и вовсе считал, будто евреи не болеют раком. Он не доверял врачам, и Сидни вслед за ним утверждала, что “правильное тело” самостоятельно исцелится от любой болезни. Джессике в двенадцать лет пришлось самой звонить врачу, когда у нее случился приступ аппендицита. Во всяком случае, так она пишет в “Достопочтенных и мятежниках” – мемуарах, которые Диана, Дебора и Нэнси относили скорее к вымыслу, чем к фактографии. Например, Джессика утверждала, что вырезанный у нее аппендикс она за один фунт продала Деборе. Дебора возражала: это невозможно хотя бы потому, что в ту пору она не располагала такими деньгами. Это лишь один из примеров бесконечно повторяющихся правды и лжи, многократно умножаемых в зачарованном кругу сестер Митфорд.

      При всей странности такого устройства жизни вполне вероятно, что быть хозяйкой в доме требовательного, непростого в обращении, но чрезвычайно бодрого духом Томаса Гибсона Боулза вполне подходило Сидни. Она была любознательна (“хоть в Гиртон”[3]), а Тап окружал себя умными людьми. Она любила его усадьбу в Уилтшире, архитектура XVIII века восхищала ее; никогда больше ей не доведется жить в такой обстановке. Сидни, как и отец, ходила под парусами, а он порой проводил несколько месяцев подряд, целое идиллическое лето, на маленькой яхте в таких парадизах художников, как Трувиль и Довиль. “Моя мать обожала море и смотрела на него глазами Тиссо, а не Конрада”, – писала Нэнси⁹. В 1963 году в некрологе друг семьи Джеймс Лиз-Милн утверждал, что она “воспринимала жизнь с философской отрешенностью морехода” – интересная мысль. Он также назвал ее необыкновенной женщиной, добавив, что было бы странно, если бы дочь Томаса Гибсона Боулза вышла иной.

      Ее будущий муж Дэвид Митфорд (он был на пару лет старше и родился в 1878 году) тоже мог похвастаться незаурядным отцом. Правда, все качества отца явственнее проступали в первенце и наследнике, Клименте. Он был образцовый юноша – добрый, умный, всеми любимый. С Дэвидом случались проблемы. Климент учился в Итоне, Дэвид в Рэдли. Климент служил младшим лейтенантом СКАЧАТЬ