Кентерберийские рассказы. Джеффри Чосер

Чтение книги онлайн.

      На утро той победы достославной

      И вот нашли средь груды бездыханной

      Покрытых не одной кровавой раной

      Двух рыцарей младых, лежавших рядом,

      В доспехах сходных, с дорогим окладом,

      Из коих звали одного Арситой,

      Другой же Паламон был знаменитый.

      Смерть овладела ими не вполне,

      И тотчас в них герольды по броне

      Признали августейших двух господ,

      Ведущих от владыки Фив свой род —

      Двух сыновей от царственных сестер.

      К Тезею братьев отнесли в шатер,

      Отрывши из-под кучи мертвых тел.

      А он тотчас отправить их велел

      В Афины век в неволе коротать

      (За них он отказался выкуп взять).

      Великий вождь, отдав приказ такой,

      Со всею ратью поспешил домой,

      Чело победным лавром увенчав,

      И там со славой и среди забав

      До смерти жил. (Что говорить нам доле?)

      Но в тесной башне в страхе и неволе

      Томился Паламон с Арситой-братом…

      Не откупить их ни сребром, ни златом…

      Так день за днем идет и год за годом,

      Когда однажды в мае пред восходом

      Эмилия, чей образ был милее,

      Чем на стебле зеленом цвет лилеи,

      Свежей, чем мая ранние цветы

      (Ланиты с розами сравнил бы ты:

      Не знаю я, которые алей),

      Покорствуя привычке юных дней,

      Оделась, встав до света на востоке:

      Не по душе ведь маю лежебоки.

      Все нежные сердца тревожит май,

      От сна их будит и кричит: «Вставай

      И верно мне служи, расставшись с ленью».

      Эмилия, исполненная рвенья

      Приветить май, на луч рассвета глядя,

      Предстала свежей в утреннем наряде.

      Златые кудри, в косу сплетены,

      На добрый ярд свисали вдоль спины.

      Она по саду, чуть взошло светило,

      Меж распускавшихся дерев бродила.

      Срывая цвет, то розовый, то белый,

      Для головы венок плела умело

      И пела, словно ангел неземной.

      Большая башня с толстою стеной,

      Главнейшая темница в той твердыне

      (Где рыцари в плену томились ныне,

      О коих был и дале будет сказ),

      Над садом этим высилась как раз,

      Где весело Эмилия бродила.

      Над морем воссияло дня светило,

      И бедный узник Паламон тогда же,

      Как ежедневно, с разрешенья стражи,

      Шагал по верхней горнице темницы,

      Преславный город видя сквозь бойницы

      И садик, где под зеленью ветвей

      Во всей красе и свежести своей

      Эмилия гуляла по дорожкам.

      Так грустный Паламон перед окошком

      Своей тюрьмы шагает взад-вперед

      И сам с собой печально речь ведет.

      «Зачем рожден я?» – молвит в скорби жгучей.

      И вышло так, – судьба ли то иль случай? —

      Что сквозь литые прутья на окне,

      Подобные бревну по толщине,

      Он вдруг узрел Эмилию в саду.

      «Ах!» – крикнул он, качнувшись на ходу,

      Как бы СКАЧАТЬ