.

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ стать мастером своего дела, этот великий музыкант повесился, и, что примечательно, последний в его жизни прыжок был именно с крышки рояля.

      И вот здесь, на дне, в этом замечательном подвале, 17-го января 2000-го года на свет появился Женечка. День был один из самым холодных в году (можете сверить сводки погоды за этот период), и мать Жени, наркоманка по профессии и синица по жизни, ничего особенного не ждала.

      Когда начались схватки, она все еще продолжала ловить кайф и говорить нечленораздельно со своими сонариками. Кто из мужиков должен стать отцом ее сегодняшнего ребенка, она даже не соображает. Сегодняшнего – я употребил из-за того, что дитя это, для начала, у нее не первое, если точнее – четвертое, а еще то, что всех предыдущих младенцев, она либо подкинула под какую-нибудь дверь любого подъезда (как бывает часто в сериалах), либо отвела их купаться в близлежащую реку, – именно там и очищают тела свои грешные бомжи.

      Мать Жени неоднократно отправлялась на лечение от дурной зависимости, но каждый раз, выходя из белой палаты, возвращалась в кислотную обстановку. Всю беременность она проходила подогретой, собственно, как это и было в прежние разы.

      «Я все еще ожидаю, что когда-нибудь выйду замуж и все эти: «майки», «коды», «колеса», «компоты», «геры», «коки», «макивары», «гумы», «пасты», «соли», и прочие психостимуляторы исчезнут из моей жизни. Но всякий раз, когда шприц заходит в канал, мне вдруг становится невыносимо приятно замечать, что вся та чертовская жизнь, которая идет по наклонной все то время, сколько я себя помню, становится чуть интереснее, чуть веселее и даже лучше.

      Тот момент, когда я впервые двинулась, я запомнила навсегда. Это был совершенно чудесный день, – день моего рождения. Тогда мой старый приятель предложил мне стимуляторы. И я с радостью согласилась. У меня почему-то не было ни тени сомнения, что необходимо обдумать такой поступок. «Да. Конечно. Мне уже 20» – запила пять таблеток за раз и начала смеяться. Правда. Это было невообразимо смешно. Я сидела на диване и смеялась, я шла обратно к праздничному столу и смеялась, я обнимала всех встречных: знакомых и незнакомых мне людей и смеялась. Радостно было настолько, насколько вообще можно пережить это чувство. Мама спросила у меня: «Что с тобой?» – а я смеюсь, смеюсь и понимаю, что ничего не могу ответить. Язык как переваренное спагетти, – расплавился, онемел, пожелтел; я смотрела на него в зеркало и все смеялась, смеялась.

      Затем мне стало плохо и мои мышцы отяжелели и стали невыносимо изгибаться словно их настигла мамина мясорубка. Так я впервые поняла, что такое ломка. Мне не хотелось жить. Тяжелая боль, но боль эта была необычной, ни как порезать палец или рухнуть со ступенек третьего этажа с десятком яиц, а боль другая. Бурлящая в каждой клетке боль. И нет, чтобы на этом успокоиться, я подсела на них совершенно плотно. Сначала на легкие, затем перешла к тяжелым. Я перегружала себя, каждый раз мой организм не выносил и отправлял меня в отключку. СКАЧАТЬ