Патриотический подъем в странах Антанты в начале Первой мировой войны. Николай Юдин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и сравнительно небольшой социальной группой. Умеренная позиция социалистов, по сути, не противоречила пропагандистским усилиям проправительственных газет, также способствуя утверждению идеи о непричастности Франции к разгоравшейся войне.

      1 августа 1914 года во Франции был опубликован приказ о всеобщей мобилизации[209]. Крупнейшие газеты приняли его с искренним воодушевлением. «Le Figaro» указывала, что Франция мобилизует свои армии не из-за австро-сербского конфликта, а для того, чтобы выполнить слово, данное своему великому союзнику. При этом она особенно подчеркивала, что и самой Франции брошен прямой вызов врагом, хитрым, гордым и коварным, который вынашивал этот план в течение 40 лет[210]. Так на страницах печати зазвучал, пусть и в завуалированной форме, мотив реванша за поражение в войне 1870–1871 годов.

      То, что даже консервативные газеты не спешили в тот момент открыто разжигать шовинистические и реваншистские настроения в обществе, объясняется несколькими обстоятельствами. Во-первых, речь идет о самоцензуре. Как мы отмечали выше, французские журналисты пропагандировали идею о миролюбии своего правительства, его искреннем стремлении решить новый международный кризис мирными средствами. Реваншистские призывы были поэтому совершено неуместны. Во-вторых, эта самоцензура получила 31 июля 1914 года формальное подтверждение: комитет профсоюза парижской прессы постановил, что все газеты должны максимально сдержанно и осторожно комментировать любые новости, касающиеся сложившейся международной обстановки[211]. В-третьих, мы бы предположили, что в откровенно реваншистских публикациях просто не было необходимости. Французы поколения 1914 года прекрасно знали, кто является их главным потенциальным врагом, накануне Первой мировой войны это не было тайной, как показала уже полемика вокруг закона о трехлетней службе в армии[212].

      «La Bataille Syndicaliste» из последних сил цеплялась за идею, что еще не всё потеряно, что мобилизация не означает войны, и согласованные действия пацифистов удержат Францию от вступления в нее[213]. Вряд ли можно назвать подобные надежды хоть сколько-нибудь обоснованными: в той взрывоопасной атмосфере, что характеризовала международные отношения в начале августа 1914 года, объявление всеобщей мобилизации означало лишь одно – войну. И 3 августа 1914 года она докатилась и до Франции.

      3 августа «Le Temps» сообщила о нападении Германии, без объявления войны, на Францию[214]. С этого момента французские газеты уже не испытывали нужды искать какие бы то ни было аргументы, обосновывавшие необходимость для Франции вступить в войну на стороне России и Сербии. «Le Temps» писала, что эта война была навязана Франции, и та теперь вынуждена сражаться не только за «свое великое будущее, но за само свое существование»[215]. Еще большей эмоциональностью отличались в тот момент статьи «Le Matin»[216]. С особой гордостью главные французские газеты писали об отношении к мобилизации СКАЧАТЬ