Великий князь Михаил Тверской. Роман-эпоха. Николай Фудель

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Вчера он оказался неправ, но все равно стал счастлив, а сегодня опять что-то смутно.

      «Если раб не больше господина своего, то не только патриарших указов о плате на становление я должен слушать, но и Петра, Петр и сам, видно, этих эдиктов не ведал, когда…»

      Ему стало еще смутнее: он вспомнил взгляд Петра. «Нет, это от лукавого все во мне… Но Юрий Галицкий все равно к униатам расположен, правильно писала мне княгиня Юрьева. Петр же был у Юрия духовником… Нет, Петр мне свою душу открыл вчера, нет, он униатов не пустит. Вчера в соборе была истина во мне, а не здесь сегодня… Помилуй мя, Боже!..» Он сказал это вслух и смутился: не услышит ли келейник за дверью, но никто там не пошевелился. В узкой оконнице голубовато заискрился снег.

      Андрей надел шубу, валенки, поискал и не нашел теплые рукавицы и, мягко ступая, вышел. Келейник спал на полу на тулупе, на столе стоял жбан с водой. Андрей отпил из жбана, толкнул тяжелую дверь на двор.

      Ночью заволокло и отпустило от западного ветра, мело по срубам легким снежком, то открывало, то закрывало рябиновый ледок востока.

      Андрей ни с кем не хотел встречаться. Он шел проулком вдоль вала и незаметно вышел к Спасским воротам. Изъезженная дорога вела через ворота на юг, к Москве; на дороге в навозе дрались воробьи, никого еще не было, только с башенной галереи смотрел из тулупа, как из трубы, сонный привратник.

      Андрею хотелось посмотреть на дали, и он вошел в башню. Караульные вскочили из соломы, некоторые его узнали. Он благословил их и стал подыматься по деревянной лестнице.

      Вверху открылись утренняя мягкая тишина, поля, осинники, еловые опушки, тронутые зарей. Над крышами посада вставали дымки, мычала корова в хлеву.

      Андрей ровно, благодарно дышал; снежинки спускались из белого, истончались на меховом воротнике.

      Под башней заскрипели мостовые блоки, застучали подковы: кто-то выезжал из города. Впереди ехал монастырский послушник, за ним – два мальчика в башлыках, и последним на гнедом жеребце – огромный детина в шлеме. Андрей узнал Деденю и княжичей. Он забыл, что вчера игумен Борисоглебского монастыря пригласил княжичей поклониться Корсун-скому кресту – древнейшей святыне, которую привез еще Андрей Боголюбский из Вышгорода от Бориса и Глеба.

      Они ехали, все уменьшаясь, мимо старой Никольской церкви, мимо изб, свернули вправо, в низину, скрылись, и Андрей запоздало подумал, что ему надо бы быть с ними.

      Ветром открыло восток, снежинки пересекали свет перед самыми глазами, потом надвинуло тучку, и все опять посерело, стало смирно, приглушено. Андрей еще раз окинул дали и стал спускаться.

      У ворот ждала его епископская стража на конях – десять тверичей в кольчугах поверх стеганых подлатников.

      – Я пойду один и пеший, – строго сказал Андрей.

      – Но великий князь приказал…

      – Пеший и один, – еще строже повторил он. Стража растерянно расступилась.

      Никольская церковь была заперта, заледеневшие сугробы подпирали замшелый сруб. Синицы прыгали по насту, клевали семена репейника. Над входом под навесом СКАЧАТЬ