Футуризм и безумие (сборник). Александр Закржевский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ мембрана и теперь способна звать и откликаться зовам неизвестных стран.

      Интуиция – недостающее звено, утешающее нас сегодня, в конечности спаяет круг иного мира, иного предела, от коего человек ушёл и к коему вновь возвращается. Это, по-видимому, бесконечный путь естества.

      Вечный круг, вечный бег – вот самоцель эгофутуриста. “Жизнь” для них – “Ожидание” (“Всегдай”), в котором он плачет, как “неутешаемый вдовун”. И когда ступени пройдены – “восток молитвенно неясен и в небе зреющий пожар”, поэт эгофутурист “ждёт”, но не отдыха, а “нового зодиака”, который начертит неведомое кудесникам, радостный, бодрый новою бодрью:

      “Я снова в верте верных чудищ

      И транспланетных кораблей

      Несусь вперёд Границей Будищ…”»[76]

(И. Игнатьев. Эгофутуризм)

      Содержание всё же было у символистов, но оно извратилось тем, что они опирались только на область подсознательного, поручая себя, вверяя случайности. Отсюда преобладание аморализма и эротизм, скрашенный неоромантикой, как преобладающее содержание символически-декадентской литературы.

      Потусторонняя мораль (ницшеанство) и эротизм совершенно не занимают футуристов. Они замалчивают эти элементы, как пережиток символизма и хотят только реформировать слово. Фракция же кубофутуристов – (А. Кручёных) признаёт в новом языке только мужской род «из подлого презрения к женщине и детям».

      Под влиянием ницшеанства, культивируемого символизмом, одно время был разбужен в подсознательной области зверь, и прежде всего сказалось это на болезненно-предрасположенных натурах. Мы позволим себе привести выдержку из дневника одного душевнобольного самоучки-философа.

      От подсознательности ницшеанства через Канта к знанию и духовному возрождению – так могли бы мы озаглавить исповедь этого криминального ницшеанца, жертвы символически-декадентского увлечения аморализмом.

      «Я хочу представить человека, совершившего ужасное преступление и не чувствующего раскаяния, т. е., но понятию людей, человека-зверя.

      Мне думается, что исповедь Руссо, несмотря на её многие достоинства, страдает тем недостатком, что автор её не мог описать человека таким, каким он есть по своей сущности. В этом нет ничего удивительного: если человек будет записывать свои мысли, как те, которые приходят в сознание при участии его воли, так и, главным образом, те, в которых наша воля не принимает участия, он должен будет презирать себя. Мысли, являющиеся в области бессознательного и достигающие порога сознания, помимо воли, бывают большею частью эротического в криминального характера. Спешу оговориться: д-р Р., в каждом слове, сказанном мною, готов видеть чуть ли не преступление: в этом случае он, вероятно, заподозрит меня в половой психопатии. Я не разделяю его взгляда; если человеку иногда приходит в голову мысль о самоубийстве, и он не приводит её в исполнение, можем ли мы назвать его самоубийцею.

СКАЧАТЬ