Человек, который изобрел джинсы. Биография Ливая Страусса. Марк Григорьевич Блау

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ жизнь стоила гораздо дороже провинциальной. Даже при советских ценах не всякий сладкий пирожок с золоченой московской тарелочки был по карману бедному студенту. Так что, несмотря на родительские субсидии и на повышенную стипендию жить все время приходилось в условиях жесткой экономии и в поисках какого-нибудь заработка. Нет, точно, по всем параметрам студенческая жизнь – лучший тренинг для эмигранта!

      Кстати, о ностальгии. Эта пресловутая болезнь совсем не мучила ни меня, ни моих друзей, иногородних студентов московских вузов. Ну, совсем не вспоминали мы родную Чердынь или Вапнярку! Видать, нечего особенно было вспоминать.

      Зато у меня, к примеру, ностальгусики включились на полную мощность потом, когда по окончании института я уехал из Москвы. Несколько лет они не давали мне покоя. Стоило увидеть по телевизору какой-нибудь Столешников переулок или же улицу – пардон – Хулиана Гримау, накатывали, как слезы, воспоминания. Я истово ностальгировал по «своей» Москве на берегу Верх-Исетского пруда. Почти так же, как генерал Чернота по своей – на берегах Босфора.

      Ностальгией желательно переболеть пораньше, чтобы выяснить: это тоска не по месту, а по времени. По времени, когда ты был молод и потому счастлив. Тогда станет понятен и А. И. Куприн, вернувшийся в Москву умирать в шестьдесят восемь лет, и сорокалетний В. В. Набоков, ни о каком возвращении «в край березового ситца» даже не помышлявший. Прорыдав проклятие России и русскому языку

      Навсегда я готов затаиться

      и без имени жить. Я готов,

      чтоб с тобой и во снах не сходиться,

      отказаться от всяческих снов;

      обескровить себя, искалечить,

      не касаться любимейших книг,

      променять на любое наречье

      все, что есть у меня, – мой язык.

      он стал писать по-английски. Словно бы начал жизнь сначала.

      Собственно говоря, соблазн новой жизни – движущая сила любого эмигранта. Всякая перемена места – намек на начало новой судьбы. Любой эмигрант робко желает перемены участи. Даже тот, которому было что терять на оставленном берегу. Как праотцу Аврааму, сделавшему с точки зрения современников странный выбор. Отказаться от комфортной и обеспеченной оседлой жизни в приличном городе Уре ради бедуинской палатки! И всех своих родственников ввергнуть в эту безнадежную авантюру!

      …Просто уму непостижимо, как можно было все бросить – крышу над головой, налаженный быт, могилы родителей, языковую среду, знакомых и друзей и вот так бездумно, не имея ни малейшего представления о стране, куда мы едем… Без каких-либо собственных средств к существованию и какой-либо поддержки, по сути, нищими, голыми и босыми, как в омут головой.

      А. Б. Файншмидт. Моя жизнь. Красноярск, 2009

      Подобного рода причитания, совсем не безосновательные, и мне, и многим моим читателям, СКАЧАТЬ