Но кто мы и откуда. Ненаписанный роман. Павел Финн

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ у них был коттедж в Мичуринце.

      Николка Анастасьев, тоже одноклассник с первого по четвертый, сын театрального критика Аркадия Николаевича, большого сибирского человека, с таким же большим отцом-врачом и большими братьями. Тогда, по-моему, он был членом редколлегии “Литгазеты” и у него был “персональный” “москвич”.

      Тогда я был совсем маленький и на второй день тосковавший по маме.

      Подрос. Подросток. Сам езжу на электричке с Киевского вокзала. Дачка Петровых-Катаевых, Илюша Катаев, будущий композитор. Его мама Валентина Леонтьевна. На дачном столике возле кровати книга “Три толстяка”, иллюстрации Добужинского. С посвящением ей и надписью рукой Олеши.

      Женька Чуковский почему-то запускает шар-зонд. Где взял? Потом я всем врал, что видел, как Женька со своим огромным носом поднялся в воздух и улетел над деревьями, уцепившись за тросик шара-зонда.

      Там же знакомство с ослепительным красавцем Мишей Казаковым, уже, кажется, снимающимся в кино. “Убийство на улице Данте” Габриловича и Ромма? Потом Миша снимется в роли Таирова в нашей с Бланком картине “Смерть Таирова”…

      И, конечно, Таня Алигер.

      Девочки. Таня. Рыжая Ира. Боксирование с Сашкой Рыбаковым в саду. Девочки смотрели с веранды дачи Виталия Озерова. Я намекал раньше на то, что занимался боксом. Встал в стойку и был немедленно побит.

      Таня Алигер. О, как она была прелестна! Понимал я это?

      Понял, но было поздно.

      Она, девочка с библейским лицом и жесткими волосами, была тогда влюблена и приходила в Москве – в белых чулках – под мои окна на Фурманова. Как она сама потом мне рассказывала, смеясь. И мы оба знали, что уже поздно, и смеялись.

      И совсем уже позже – библейская, как все говорили, красавица с сенбернаром, сочиняющая сказки.

      У меня есть такое постоянное воспоминание – такая полулегенда. Мы договорились пойти в кино. Но оба что-то напутали. И она ждала меня у “Центрального”, а я ее у “Художественного”. Мне всегда казалось: встретились бы тогда – и вдруг наши обе жизни пошли по-другому.

      Так что, возможно, к лучшему, что не встретились?

      Отчего так дрогнуло сердце? Оттого, что вдруг увидел – в памяти – летнюю дорогу с поезда – от станции “Мичуринец” – вдоль заборов и писательских дачных участков – к коттеджу Маргариты Иосифовны Алигер, к Тане. Сейчас я влезу в дырку в заборе, чтобы не видела подслеповатая, всегда прищуренная Маргарита, не любящая меня, и лягу на траву под деревом. Сейчас от дома подойдет Танька в сарафане с голыми плечами и сядет рядом со мной…

      Она была влюблена в меня, тогда, в белых чулках. За что? А потом я врал, негодяй, что у меня с ней “было”… Но это позже, позже, позже…

      В детстве и в юности я очень много врал. Чтобы как-то выровнять свою жизнь по отношению к другим.

      “В детях, одаренных живостию ума, склонность ко лжи не мешает искренности и прямодушию”.

Александр СКАЧАТЬ