Неформат. Марина Владимировна Брагина

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      опоздал, потому что уже под Ростовом разыгралась жуткая метель и впереди пошли

      снегоочистители. А после метели ударил сильный, для Изотовки нетипичный мороз, и Савченко

      замёрз, как барбос в неотапливаемом трамвае, который тащился от шахты «Кочегарка» до

      Пушкинской. Задним числом ему казалось, что он так и не отогрелся после этой стужи на улице и в

      трамвае – в их хрущёвке были отвратительные батареи, и тепла хватало на полкомнаты. И этот

      стылый неуют подхлёстывал его мысленно все дни пребывания в Изотовке и неудержимо гнал его

      в Москву. К ней…

      Он позвонил ей после возвращения в первый же день из насквозь промёрзшей, покрытой

      бахромой ледяных узоров телефонной будки возле метро «Динамо» – средней в ряду из трёх,

      предварительно заскочив по очереди в обе крайние. В той, что справа, трубка нестерпимо разила

      дешёвым одеколоном – то ли «Цветочным», то ли «Шипром», как будто кто-то нарочно вылил на

      неё целый флакон, так что у Савченко от этого резкого коктейля из одеколона и морозного

      воздуха перехватило дыхание, он поневоле вспомнил парикмахерскую «Чародейка» на

      Шахтёрском проспекте в Изотовке, куда его водили стричься в детстве. Он переметнулся в будку

      на другом краю, по привычке стремясь к тому, чтобы его не подслушивали с обеих сторон, но там

      зуммер в трубке звучал прерывисто и как-то слабо, будто пульс умирающего, а проклятый диск

      выгнут так, что застревал на возврате, и его приходилось пальцем тащить обратно при наборе

      каждой цифры. Номер, кажется, всё-таки набрался, несмотря ни на что: он явственно услышал её

      голос на другом конце линии, но связь тут же прервалась. Монета-двушка была потеряна, и он,

      решив не рисковать, переместился в среднюю будку, где ему наконец улыбнулась удача. Слава

      богу, что это снова она: «Добрый день, я вас слушаю». Он мимолётно отметил необычную манеру

      её телефонного приветствия – в Изотовке, да и в Москве, он по преимуществу натыкался на какое-

      то грубое «аллё» или не менее категоричное «да!», похожее больше на грубый окрик, чем на

      приветствие. Ему, конечно, было невдомёк, что автором этого нездешнего телефонного этикета

      являлся Лялин отец со свойственным ему армянским политесом.

      Жора уделял непропорционально большое внимание мелочам, справедливо полагая, что

      из них и состоит жизнь – по крайней мере, жизнь удачливого, состоявшегося человека. Ляле было

      лет семь или восемь, когда он категорически настоял, чтобы на все телефонные звонки в квартире

      отвечала Ляля, полушутя-полувсерьёз отмахиваясь от недоумённых возражений жены.

      – С твоей серьёзной работой – как можно доверять это ребёнку?! Она же маленькая! А

      вдруг Громыко позвонит? И что она будет говорить в трубку?

СКАЧАТЬ