Мертвецы и идиоты. Повесть. Хаксли Уайт

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ самцам помнить, что они самцы. Фартук ― один из вторичных половых признаков в этой юдоли розовой глазури. Фартуки девушек прикрывают тело от груди до колен, крепятся тесемкой на шее и короткими завязками на талии. У мужчин начинаются от талии и спускаются до середины голени. А завязки позволяют обмотаться на два раза. Ну, или просто по-человечески завязать узел, если «купил обруч, а он как раз» ― это ваш случай.

      Половинчатый фартук ― этакая тряпичная борода на гладко выбритом лице сотрудника-мужчины. А по мне так это очередная насмешка над нами, не имеющими мало-мальски значительных сисек, которые можно было бы испачкать в муке.

      Но вообще нам, мужчинам из кондитерских, иногда очень полезно напоминать о том, что под нашими тошнотворно-розовыми поло бьются сердца хамов и бабников, охотников и бойцов, любителей футбола и неполиткорректных анекдотов. Проработав здесь пару месяцев, начинаешь ловить себя на том, что действительно видишь разницу между оттенками «золотисто-желтый» и «солнечный персик», а ежевечернее поправление собственного маникюра становится совершенно естественным занятием. Еще через пару месяцев вообще перестаешь себя на чем-либо ловить.

      – Алиса, помоги мне с фартуком, ― жалобно скулит камерунец, сверкая глазищами.

      – Главное правило холостяка ― помоги себе сам, ― отрезает Аляска и, шлепнув ладонью по стойке, убегает на кухню.

      Я беру тряпку и с видом увлеченной домохозяйки стираю со стойки след ее ладони. Ухмыляюсь. Горжусь. Сам не знаю, с какой стати, но именно горжусь. Мне лестно, что эта зубоскалка принадлежит к одному со мной биологическому виду.

      Рядом Антон, напевая себе под нос очередной гимн нью-йоркской гопоты, поправляет леденцы в баночке у кассы: «чтобы было красиво». Нет, ну, как после этого не верить в необходимость мужских фартуков?

      – Поберегись! ― кряхтит за моей спиной повариха Мариам. Спеленутыми прихватками ладонями она вынимает из духовки лист с персиковыми волованами. Собственно, персиковыми они станут только когда остынут, а пока это просто слоеные гнездышки с заварным кремом. Но горячие, как черти. В свой первый день я имел счастье задеть противень неприкрытой рукой. Красный вспухший рубец протянулся через половину предплечья. Когда время превратит его в едва различимую светлую полоску, буду рассказывать внукам, что дрался с огнедышащим тигром, синеусым кипятошником или чем-то вроде того. Не знаю, во что будут верить дети через сто лет. А раньше стать дедом мне, пожалуй, не светит.

      – Что-то ты печальный, ― косится на меня Мариам. ― Влюбился или голодный?

      Я улыбаюсь и качаю головой. Мариам напоминает всех матерей и бабушек мира одновременно. У нее всегда теплые руки и платок на голове (чтобы не приправлять выпечку кудрявыми волосами, темными с сединой). Глядя на ее ноги, невольно думаешь, что она в двух парах чулок. Одни ― бежевые капроновые, другие ― синие сосудистые. У нее пятеро детей и беременная невестка. Прекрасный стимул для того, чтобы дарить людям радость СКАЧАТЬ