Дмитрий Донской. Сергей Бородин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ не оставалось: из тех.

      – Знатно ответил. Ты уж не в боярах ли у князя служишь?

      И подумал: «Видно, не опознал. Я тогда шел опрятно. А может, и опознал, да таится?»

      – Стороннее твое дело, говорю. Пень ты лесной, а мыслить тщишься!

      – А ты, вижу, даже и не тщишься?

      – Не книгочей, не чернец, а воин, воину ж розмыслы в голову кидаются, головную хворь вынуждают.

      – Эна как! Сам-то московский?

      – Коренной.

      – Поди, и дом у тебя там каменный?

      – Он хоть и не каменный, а уж худей твоего навряд ли будет.

      – А у меня ни нового, ни кленового, где ежжу, там и служу. У тебя, поди, и жена в Москве?

      – А как же!

      – Красавица?

      Воин смолчал.

      Мужик пододвинулся ближе.

      – Поди, есть у тебя и малые детушки?

      И не успел гонец вымолвить ответ, мужик сшиб его сильным ударом и вскочил ему на грудь.

      Рука гонца потянулась к голенищу за ножом, но колено мужика наступило на руку пониже локтя.

      Воин напрягся, силясь вывернуться из-под тяжкого тела, шуйцей пытался сорвать с горла руки, но, прежде чем он сорвал их, дыхание захватило, и тьма застлала лесную мглу.

      Когда тело перестало содрогаться, Кирилл привстал. Все теперь принадлежало ему: кинжал, нож, меч, конь, панцирь, шелом, за седлом – топор. А еще утром он пробирался лесом, не предвидя пути, «не на пользу себе думаша».

      Теперь он справлен, как воин. И коня гонцу дали отборного: «чтоб добре поспешал».

      Кирилл отвел коня за деревья. Вернулся и потащил туда воина; в стороне от пути можно спокойнее разобраться.

      Много оказалось добра. Жалко, что еда была почата, но и осталось достаточно. В ладанке на груди нашлось и письмо.

      Когда три дня назад он вывернулся из-под воинского клинка и проскочил под брюхом коня, сгоряча он думал лишь об одном: дальше, дальше, дальше! Корневища подвертывались под ноги, сучья царапали лицо, хвоя встревала в волосы. Путь к Троице ведом был ему, неведомо было лишь, как объявиться там. Примут за беглого раба, спустят в монастырские погреба, доколе хозяин не сыщется, а не сыщется – в монастырского раба обратят, это же горше смерти. Голод морил его, и все не знал, куда двинуться. Сидел у родника, запивал водой голод. И могло б всяко случиться. Но вот наехал на него воин, и стал Кирилл воином.

      Куда ж теперь? На Москву? Но ежели опознают? В Троице воину делать нечего. Он лениво развернул письмо. Писал сам Дмитрий.

      Как теперь ненавистен Кириллу Дмитрий! Вывел из Рузы, обласкал, разгорячил на дело, а когда дело сделано, повел в темный лес… Остались там и Алис, и Ефрем-повар, и каменщики – Панкратий, Авдей, Елизар и Ахмет Букей, и черемис Лазарь, и болгарин Хузан. Одного Кирилла вынес Бог, одного Кирилла осенила допрежь того мысль, что нечистое о них задумано. И подтвердились его опасения, когда Дмитрий, проходя мимо на кладке Тайницкой башни, сказал Боброку: «Вижу, помнишь наш уговор о немоте каменщиковой». И как тогда опасливо и поспешно оглянулся на него СКАЧАТЬ