Кошка-дура. Документальный роман. Михаил Черкасский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – На три минутки хватило… – Вытащил из брючного кармашка-пистона часы на цепочке, подарок завкома.

      – Чего?.. – Вдруг приоткрылась дверь. – Чего ты гундишь там?

      – И то говорю, Катенька, праздник.

      – Какой еще праздник?

      – Ну, такой… воскресенье завтра.

      Ох, боролась, боролась седая Синица с темноволосой. Как-то перебрал он чудок, ну и разбушевалась мамочка, да вдруг смолкла чего-то, на самом, значит, девятом валу. Не бывало такого. В чем дело? На другой день дошло. «Вот!.. – торжествующе развевались седые кольца над алым лицом. – выпустила твоих канареек! Всех до единой! Сам ты синица – на кой ляд тебе птицы другие?» А то ты их тоже алкоголизьмом своим заразишь».

      Батюшки светы! – он чуть не заревел, глядя на опустелые жердочки, на кормушки, на воду да кляксы помета на полике, а уж горше всего на раскрытые дверки клеток. Но сюрприз – на сюрприз! Прибежала как-то мамочка к ночи, глянула да и сомлела. Все, как есть, на месте, шкап, кровать, стол, стулья, ну, так больше-то все одно ничего нету, кроме комода. Как нету? А это? А это? Где стояли клетки, утвердились, значит, два аквариума с зеленоватой водой. И какие-то рыбки уж вывелись, ну да, золотая вильнула широким желтоватым хвостом, а еще, еще разные, всякие!.. Сверху, значит, посудины прикрыты толстыми стеклами, на них белые слоники, семеро, как положено, значит, для счастья. Семеро, как матрешечки, мал мала меньше, то ли сестры да братики (и у настоящего-то слона в зоосаде не враз разберешь), то ль папаша, мамаша с погодками-детками. И уж к каждому слонику фотокарточка, значит, прислонена, к большому побольше, к махонькому поменьше. Это оба они, молодые, давнёшние, ох, при царе горохе снимались. Да и так при царе, вот уж делать-то, сразу видно, было им нечего.

      Постояла на пороге мамочка, как-то непонятно – растерянно. И спросила: «Ты чего это?» – «А чего?.. – Вставал с виноватой улыбкой. – От канареек-то шуму, визгу всегда, когда, значит, день, а эти молчат… ну, как рыбы». – «Сам ты, как рыба». – Только и было ему подано.

      Целый месяц терпел Николай Синица (ну, почти) заради рыбешек. В ванную комнату, понятно, заглядывал, да не очень, а уж как они обжились, рыбки-то, так и позволил. Мамочка, дело известное, шибко шумнула. Утром встали, подвела его к водоему: «Вишь, до чего ты вчерась упился, чего понаделал, а?.. Ведь кому говорено было сто раз: водка – опиум народу, а ты…»

      Н-да, лежали слоники в зеленоватой воде, на серых камушках, значит, кто вверх лапам, кто вниз хоботом. То ли братики вперемешку с сестренками, то ль родители с малыми детками: разве ж тут разберешь в прудовой-то воде. Хотел было Коля тут же, значит, утопших спасать, как эпроновец, да вовремя вспомнил, что сунет туда толстую волосатую лапу, вода и прольется на пол, будет ему да рыбкам от мамушки. Принес с завода длинные щипцы, как пинцетом, всех выловил, обтер тряпочкой, по местам расставил. И обратно, значит, все повторилось: нырнули слоники к рыбкам, укоризненно так говорят: «Вишь, вишь, как опять нализался, чего сделал-то, а?..» – «А… почему карточки туда не упали?» – Ясно глянул на мамочку. СКАЧАТЬ