Дерогативно маркированные этнонимы в английском языке. Татьяна Александровна Цебровская

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ стран, национально-культурные особенности и опыт поколений вербализируются через английскую языковую картину мира, определяя с их помощью, какие этнические общности следует отнести к категории «Свой», а какие определить в группу «Чужой».

      Рассмотрение «родной» этнической группы как уникальной, превосходящей «чужие» общности, позиционирование «своего» объединения выше других начало фиксироваться у самых истоков цивилизации и является исторически обусловленным процессом. Так, психологи из США Т. Шибутани и К. М. Кван в исследовании «Этническая стратификация. Сравнительный подход» полагают, что отношение к чужой народности, в главной степени, определяется исторически сложившимися отношениями с данной этнической группой. Отношения сотрудничества и взаимодействия закрепили положительную установку к соседнему народу, толерантное отношение к культурным различиям, поэтому в подобных случаях ДМЭ возникали в языке значительно реже. Отношения же между далекими группами складывались индифферентные – без враждебности, но и без особой симпатии. Их установка окрашивалась, главным образом, чувством любопытства, исходя из этого, появлявшиеся в языке стереотипы, отражали только «странность образа жизни „чужих“» [212, с. 175].

      Бинарная оппозиция «Свой-Чужой» разделяет, в частности, английскую языковую картину мира на противоположные категории. В языковом сознании, «Свой» понимается как «положительный», «близкий», «родной», «принадлежащий себе, имеющий отношение к себе» [221]; «мир уникальных, индивидуальных, определенных в своей конкретности и известных в своей определенности для субъекта сознания и речи дискретных объектов, называемых собственными именами» [114, c. 9]. В парадигме научных исследований, категория «Чужой» имеет следующие имплицитные компоненты языкового значения: «не собственный», «принадлежащий другим», «не свой» [221], «этнически и / или субстанционально, социально или культурно (и, прежде всего, – религиозно и идеологически) чуждый и враждебный» [114, c. 9], «отрицательный», «иностранный», «незнакомый», «странный» (В. В. Красных [82], А. Б. Пеньковский [111; 112], А. Н. Серебренникова [127] и другие).

      Е. В. Кишина наделяет данную оппозицию следующими функциями:

      1) этнодифференцирующая, что «выражается в противопоставлении этнической специфики разных народов»;

      2) этноинтегрирующая функция способствует «осознанию единства своей нации» [75, c. 174].

      Весомый вклад в исследование бинарной оппозиции «Свой-Чужой» внесли Б. Вальденфельс [39], Е. В. Кишина [75], В. В. Красных [82], Л. В. Куликова [86], А. А. Матвеева [101], О. Н. Паршина [110], А. Б. Пеньковский [111; 112], М. Н. Петроченко [114], А. Н. Серебренникова [127] и И. В. Тубалова [149].

      Познавая «чужие» национально-культурные особенности, «мы постигаем и общее, и особенное. Понимая общее, увидим это общее в „чужой“, „иной“ национальной культуре; любя свое особенное как особую форму общего» [7, c. 250]. Таким образом, через обращение СКАЧАТЬ