Древнерусская литература как литература. О манерах повествования и изображения. А. С. Демин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ рассмотренный нами рассказ об Аврааме Иларион повернул к теме кормления – еды – пира («и яко отдоися отроче Исаакъ и укрепе, сътвори Авраамъ гоститву велику… И еще … Христосъ … отдоися и укрепе сътвори Богъ гоститву и пиръ великъ тельцемь упитеным… – 16).

      Соответственно принятие христианства Русью Иларион обозначал символикой тоже еды и питья. Так, Владимир насытился («испи будущая жизни сладкую чашу … въкуси…» – 19); и других покормил («жадныа и алъчныа насыщая»; «зрениа сладкаго лица его насыщаяся», «пиемь источьникъ нетлениа», «преизлиха насыштьшемся сладости книжныа» «Христовы пречистыа крове въкушающе, съпасаемся» – 31, 34, 25, 14, 24).

      Принятие христианства Иларион связывал и с другими видами физических чувств, в частности с обонянием (Владимиру «припахну воня святого духа», «темианъ Богу въспущаемь», «тимианомъ обухаемь» – 29, 34). Но чаще речь шла о прозрении от слепоты в христианстве («бывшемъ намъ слепомъ и истинънаго света не видящемь», но «Христосъ слепыа ихъ просвети», «ослеплени невидениемь и тобою прозрехомъ» и т. д. и т. п. – 24, 21, 34).

      Иларион связывал принятие христианства с символическим и реальным исцелением от различных болезней («ушеса глухыих услышать», «именемь Иисус Христовомъ болящиихъ съдравеють, немыихъ глаголють» и пр. – 24, 30).

      Наконец, Иларион символизировал принятие христианства еще одним физическим состоянием, – теплом после холода, одеянием после наготы («студеньство нощьное погыбе, солнечьнеи теплоте землю съгревши … християни же при благодетьнеим солнци свое спасение жиждють», «нагыа одевая», «правдою бе облеченъ, крепостию препоясанъ, истиною обутъ» и мн. др. – 17, 31, 34).

      Объяснить столь непрерывное повторение многообразных интимных телесно-физических символических и реальных мотивов в «Слове» можно увлеченностью Илариона главной своей темой «спасения» людей христианством, в том числе спасением физическим и телесным.

      III. Письмо Владимира Мономаха: внимание к эмоциям

Упоминание о Давиде

      Не крове деля пролитья помазаникъ Божии Давидъ, нъ прелюбодеянье створи, посыпа главу свою и плакася горко. Во тъ час отда ему согрешенья его Богъ⁴⁴.

      Семантика отрывка. Владимир Всеволодович Мономах, тогда (в 1096 г.) еще князь Переяславля Южного, в своем письме к черниговскому князю Олегу Святославовичу, повинному в убийстве Мономахова сына, призвал Олега покаяться и в качестве примера привел библейского Давида, который усиленно каялся даже не из-за убийства, а из-за прелюбодеяния. Но в Библии Давид каялся иначе, чем описано в письме Мономаха. По Библии, Давид перестал принимать пищу, «облекъся въ вретище, лежаше ниц на земли» («Острожская Библия». 1580. Вторая книга Царств, гл. 12. Л. 145 об.). По словам же Мономаха, Давид «посыпа главу свою и плакася горко». Мономах упомянул покаяние Давида явно по памяти, притом заместил проявление покаяния у Давида многочисленными традиционными проявлениями горя у разных СКАЧАТЬ