Зелёный велосипед на зелёной лужайке. Лариса Румарчук
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Зелёный велосипед на зелёной лужайке - Лариса Румарчук страница 1

СКАЧАТЬ . Однажды я лежала в поле, на сухой рыжей траве, и читала книгу. Было солнечно, спокойно и сонно. Вдруг я услышала шум моторчика. В ту же секунду на самый краешек страницы присела стрекоза. И легкая дымчатая тень от крылышек легла на белую бумагу. Я смотрела на стрекозу и видела близко ее симпатичную головку с двумя выпуклыми шариками, которыми она смотрела на меня. Тень от ее крылышек колыхалась, как те прозрачные блики света и тени, что исходят от воды, пронизанной солнцем.

      Но откуда-то, как вихрь, налетела мама.

      – Скорее, скорее! – кричала она и тянула меня за руку. Спотыкаясь, мы побежали по открытому полю с рыжей сухой травой. Что-то гудело, рычало, ревело за нами. Оно догоняло нас. И чем сильнее мы бежали, тем ближе и страшнее был этот грохот.

      Наконец мы достигли какого-то рва и, обессиленные, скатились в него.

      И тут же огромная тень на мгновение закрыла нас, и я с ужасом увидела низко над маминой головой, прямо над ее темными, взвихренными волосами, два громоздких, черных, пахнущих резиной колеса.

      – Ложись! – крикнула мама и пригнула меня к земле.

      А когда грохот затих и я медленно подняла голову, то увидела маленький белый самолет, который с мирным рокотом удалялся в сторону леса. И тогда я поняла, что это улетала та самая стрекоза, коварно превратившаяся в самолет.

      – Кто разрешил тебе идти сюда? – проговорила мама, и голос ее дрожал. – Тебя могли раздавить, как гусеницу.

      …Это был маленький аэродром под Уфой. 1943 год. Мое первое знакомство с авиацией. Нет, я не стану ни летчицей, ни авиаконструктором. Я войду в самолет всего лишь пассажиром, и то через двадцать лет. Но этот случай останется в памяти навсегда.

      …Я пролечу над Европой и Азией, над Иртышом и Амударьей, над Уралом и Кавказским хребтом.

      Я увижу землю, расчерченную, как карту, маленькую, как макет, плоскую, как рисунок школьника.

      Я давно знаю, что самолет – это машина, сделанная из стали и алюминия.

      И все-таки, все-таки, когда я поднимаюсь в небо и захватывает дух от высоты, от преодоления земного притяжения, от немыслимой мысли, что я лечу, мне начинает казаться, что самолет – это заколдованная застывшая стрекоза, стрекоза моего детства. И что когда-нибудь, взглянув в круглое окно иллюминатора, я увижу, как стальное, неподвижное, неуклюжее крыло на моих глазах снова превращается в гибкое, трепетное, живое. И вот уже я, ставшая маленькой-маленькой, сижу верхом на огромной стрекозе, свесив ноги над облаками, над городами и селами, над реками и полями земли…

      Где-то внизу болтаются мои неуклюжие ноги. И одна сандалия уже сползла с пятки и вот-вот, кувыркаясь, полетит на голову удивленному пешеходу, который, возможно, примет ее за весточку от инопланетянина.

      Оттуда, снизу, я кажусь точкой в небе, и потому никто не обращает на меня внимания. Но зато мне видно все. Так и пролечу я над землей, быстро-быстро, как во сне, испуганная и счастливая, рвущаяся к земле по законам земного тяготения и вскинутая над нею силой прозрачного неистребимого крыла.

      Башня удачи

      Из подъезда вышла Эльза с бидоном в руке. Бидон был старый, большой, литров на пять, с вмятиной на боку. С таким бидоном не ходят за молоком. Я сразу поняла это, поняла, куда собралась Эльза, и обрадовалась:

      – Чур, я с тобой!

      – Ну… пошли, – неуверенно согласилась Эльза. – Только смотри, чтоб не хныкать в очереди и помогать мне нести.

      – Ага, – заверила я.

      И мы не спеша отправились.

      За кинотеатром Салавата Юлаева стояла керосиновая лавка, вся железная – на случай пожара.

      А возле лавки на солнцепеке – длиннющая очередь. Все с бидонами, большими и поменьше, а кто-то так даже с тележками. Пока что тележки спокойно «паслись» в сторонке, на травке, словно это были не тележки, а лошадки или ослики.

      – Да-а, – протянула Эльза, пристраиваясь к хвосту, и, жалостливо посмотрев на меня, предложила: – Может, домой провожу?

      – Что ты, что ты! – испугалась я.

      Дело в том, что у меня была одна особенность, в которой мне казалось стыдным признаться. Я очень любила запах керосина. А здесь, вокруг лавки, прямо-таки плавал этот прекрасный запах, и я могла нюхать сколько угодно. И все под предлогом того, что я вот стою в очереди, помогаю взрослым…

      Так я стояла, незаметно, все сильнее втягивая в себя керосиновый запах. А потом, спохватившись, принималась вздыхать – это на всякий случай, чтобы отвести подозрения: мол, мне совсем не хочется здесь торчать, но что же поделаешь, раз надо.

      В том, что я люблю керосиновый запах, нет ничего удивительного. Во всяком случае, это менее удивительно, чем есть мел.

      А СКАЧАТЬ