Инфанта (Анна Ягеллонка). Юзеф Крашевский

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ может быть, чтобы справедливости не было на свете! – воскликнул разгорячённый Талвощ.

      – Мы ждём её!

      – А тем временем принцесса Анна без поддержки пусть умирает с голоду и со стыда, что её презирают! – выкрикнул Талвощ. – Что же тут удивляться, что девушка голову теряет, глядя на это! Мои внутренности тоже разрушаются.

      Талвощ вскочил и, живо бегая по комнате, начал:

      – Нужно совещаться, ничего не поможет.

      Бобола иронично улыбнулся.

      – Если бы ксендз-подканцлер Красинский вызвал на совет, – сказал он, – было бы неплохо, но я сомневаюсь, чтобы это пришло ему на ум.

      Талвощ стоял понуро задумчивый.

      – Смотри же, – отозвался он, как бы шуточки Боболы не услышал, – в любой день больного короля отсюда вывезут в Тыкоцин или Кнышин, Бог его знает, что же в это время станется с принцессой? Оставаться в Варшаве, когда эпидемия сюда или уже пришла, или завтра придёт, невозможно, потому что на ней смертный приговор. Куда же мы выедем и на чём?

      – Не знаю, – ответил Бобола, – но мне видится, что ни ты, ни я, ни прекрасная Дося Заглобянка, хотя бы летала к пану Карвицкому, к Жалинскому, даже к подчашему, ничего не сделаем. На это нужно больше силы. Следовательно, зачем рваться?

      Талвощ, сомневающийся, что убедил бы товарища, вздохнул всей грудью и бросился с великой быстротой на свой тарчан.

      Бобола не спеша встал, пошёл налить себе жбан воды, напился, вытер усы и, ничего не говоря, лёг также в постель.

      Огонь в комнате, словно этого ждал, полностью погас и только малиновые угли из-под пепла светились как рубины.

* * *

      Когда, встав с утра, Талвощ оделся и вышел осмотреть двор, нашёл ещё более раннюю, чем он, Досю Заглобянку, уже стоящую на пороге за разговором с охмистриной и старой служанкой принцессы, Жалинской.

      Обе шептались, имея такие грустные лица, что Талвощу пришло в голову спросить, не случилось ли что-нибудь плохое?

      Дося Заглобянка была вся одета в чёрное, но в этой грустной одежде так чудесно красива, что её никто за слугу бы не принял.

      Только днём эта красота, о которой вчера разглагольствовали Бобола с Талвощем, показалась во всём своём великолепии.

      Черноволосая, черноокая, с белым, но с каким-то бронзовым оттенком, лицом, свежая, черты имела чрезвычайной чистоты и великого обаяния, хотя что-то в них почти мужское, смелое, дивное в такой молодой девушке поражало.

      Она была гордой и вызывающей, словно неустанно была вынуждена защищаться.

      Всегда красивое личико под натиском мысли и чувств менялось каждое мгновение и было в постоянном движении, то проясняясь, то непременно хмурясь.

      Фигура, пышные волосы, ручки и ножки – всё отвечало облику.

      Она казалась какой-то переодетой княгиней – такую выдающуюся аристократическую внешность она имела, хотя же не старалась о ней.

      Талвощ, на которого она произвела СКАЧАТЬ