Петля и камень в зеленой траве. Георгий Вайнер

Чтение книги онлайн.

      – Почему? – взъелся я, хотя и понимал, что она права.

      – Потому что невесты берут в таких ситуациях с женихов торжественную клятву бросить пить, а вместо этого купить польский шифоньер и цветной телевизор. Я ведь не стану брать с тебя никаких клятв…

      – А отчего бы тебе не взять с меня клятву? Например, бросить пить?

      Она пожала плечами:

      – Мне это представляется жестоким и глупым…

      – И не боишься, что я совсем сопьюсь?

      – Уже не боюсь. Я знаю, что у тебя нет будущего. И у меня нет будущего. Нам очень повезло, когда мы встретились. Но вдвоем мы горим быстрее. И не хочу я, чтобы ты кому-то что-то показывал!

      – Почему? Почему ты не хочешь? – тупо настаивал я.

      Она тяжело вздохнула и сама налила нам в рюмки водку.

      – Давай выпьем за нашу прошлую жизнь вместе, за ту жизнь вместе, что нам еще осталась! – Чокнулись, и я пальнул рюмкой в себя, и снова окреп, и уверенность стала тверже.

      – Не знаю, не понимаю, почему ты не хочешь, чтобы мы как-то все успокоили, весь этот хаос маленько устаканили, зажили как все…

      – Лешечка, мы уже никогда не заживем как все – и ты это сам знаешь. Мы не можем жить по-старому и не хватает духу зажить по-новому. А монета не стоит на ребре…

      – Это не так, Ула…

      – Это так. Собираясь жениться на мне, ты намерен сложить из меня громадный кукиш, дулю в человеческий размер и сунуть ее под нос своим родителям-антисемитам, своим братьям, своему прошлому, своей несложившейся писательской жизни. Я не чувствую себя готовой для такой роли…

      – Что ты выдумываешь! Что ты стараешься усложнить и так все запутанное и перекрученное…

      Ула пальцем крутила на столе пустую рюмку, грустно молчала, хотя я видел, что ей есть много чего сказать. Но не хотела. Не получался чего-то пир у нас сегодня. Ула взглянула быстро на меня и мягко сказала:

      – Лешечка, давай не будем больше об этом говорить. Ты меня спрашиваешь, я толком не могу объяснить – получается бессмысленный разговор. Это – как моя мать из ссылки писала, что на нее сердится ее квартирная хозяйка: «Ишо вы усе моетесь и моетесь! Усе равно до вас никто из мужиков не ходит, только пол тесовый здря гноите!..»

      Меня охватил сумасшедший истерический гнев – стало трудно дышать, захотелось ее удавить, унизить, заставить кричать, – вот так она меня доводит всегда, так мы расстались в прошлый раз. Кровь шибанула в виски, потемнело в глазах, и я преодолевал ярость, как обморок.

      – Ты плохо говоришь со мной, – медленно сказал я. – Высокомерно, снисходительно, будто ты знаешь что-то такое, чего мне и в жизни не понять.

      Ее синие продолговатые глаза зальдились холодным блеском, и голос подсох:

      – Мы не все понимаем хотя бы потому, что не все знаем друг о друге…

      Мне хотелось поддеть ее сильнее, и я сказал с удовольствием:

      – Может быть, у тебя есть места в биографии, каких я не знаю, а обо мне ты знаешь все.

      Она СКАЧАТЬ