Ночной бродяга. Часть первая. Джин Га́рду

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ молчание. Гаснет свет, запускают проектор, брюхо наполняется попкорном, мочевой пузырь – кока-колой, глаза – уникальными кадрам и самой чарующей попки глупейшей из пони Клаудии. Ждите этой осенью: «Трое у бака, не считая Рокамадура, и разнузданные фантазии, со сказочным задом». В эту секунду я не думал о Клем, нисколько… и продолжал бы еще долгое время, но штаны начали расходиться по швам… Отключаю киноаппарат:

      – Откуда вы их знаете?

      – Из приюта «Hopeless», – хором.

      В Мире прозы, конечно же, не существует иных приютов, все связано с одним и тем же. В этом приюте жил мой Друг, уже после Фиры и Белой комнаты. Я помню, потому что сам его туда отправил. В Фире, доме родном, дольше всех пребывали люди, с которыми мы говорили на разных языках и жили в полярных мирах, но близкие задерживались на небольшой срок. Те, кто не приживался в особняке Фира, цеплялись за время в «Hopeless».

      Друг рассказывал мне историю создания приюта еще до того, как попал туда. К этому приложилось три пары рук. Говорят, что это внуки тех самоубийц, что прыгали из окон на Уолл-стрит в период Великой депрессии12, но стоит отметить, что официально было зафиксировано всего два подобных случая. Откуда взялся третий внук? Бегство привело их в Старый Свет13 и, мне не ясно почему, именно здесь их душевный приют принял физическую форму. Его строили бездомные. Обживали брошенные. Разрисовывали дети. Надежду в сердца вселяют дети – эти неунывающие смотрители молочников, художники и мечтатели.

      Долгое время никто не задумывался над тем, кто же финансирует троих альтруистов, их руки всегда были чисты. И в действительности, это так! Никто не знает и по сей день, откуда Раввин, Имам и Священник брали деньги на содержание приюта. Но я лукавлю, кажется, один человек может знать – Эдван. Во всяком случае, несмотря на сытость, он принялся задавать вопросы и перестал рисовать. Друг не называл его имени, спустя годы я сопоставляю сам. Он рассказывал о человеке, выросшем в приюте, игравшем в «вопрос-ответ», при котором на стенах прекратили рисовать дети, но принялись писать взрослые. Его цели были совсем другими. Каждый платил за койку и следовал уставу. Многие жильцы рассчитывали на работу и получали ее, но после так и не могли ответить на вопрос, что же наниматель, Эдван, от них требует.

      Их зовут Раввин, Имам и Священник. Так их Эдван назвал перед тем, как выставить за дверь. Теперь у входа в приют висит табличка: «Ошибки: 1) своенравные, 2) хреновы идеалисты, 3) думают о будущем».

      – Это вы построили приют? – спрашиваю.

      Боязливо, едва заметно, кивают.

      – Нравится жить на улице?

      Отрицательно кивают. Шеи хрустят.

      – Что произошло?

      – Смена власти, – высокий, Раввин, морщит лоб. – Мы больше не можем там появляться, и нам не следует говорить об этом. Это часть соглашения.

      – А иначе?.. – спрашиваю.

      – А ты как думаешь? – тот, что с ножом, Имам, ухмыляется.

      – Не возвращайся в Крит, – Священник, тот, что с палкой, предостерегает.

СКАЧАТЬ