Метель на кухне. Стихи и песни. Владимир Игоревич Столбов

Чтение книги онлайн.

      …Бесшалостен. Как мертвый на крыльце,

      Весенний снег. Здоровый, но в больнице,

      Я беспроцентен. Среди близких цен —

      Тру глаз, целую и спускаюсь ниткой

      К автобусной постели, в колыму

      Бессонниц, снов и ветреных деревьев,

      Нагих, но не наглядных, обниму —

      Сор улицы, пройдусь без лап передних

      И выброшусь из выбитых очков —

      Все так туманно, истинно, шнурково

      В ботинки входит утро. И ночь ко —

      лет воздух в вену с бешеным укором…

      Ты удостоена достигших,

      от лунной зяби до поступка

      берёзок, осенью притихших,

      входящих мне в окно без стука.

      Зимою хвойной, снежным лаком

      прикрой мне горло от простуды.

      Я летом кое-как залатан:

      алеют щеки у натурщиц.

      Я вырываюсь, ты не дремлешь.

      Часы отстали на полгода.

      Лопатой пласт земли отрезав,

      как в зеркало гляжусь, похожий.

      Ты смотришь мне через плечо.

      Я слышу холод и почёт.

      Слезы нечаянный осадок

      твой профиль в небе вырезает.

      Но за постелью незастеленной,

      измятой запахами зимними

      скрывается навек весеннее,

      сверкая блеском магазинным,

      и глазом чертится рисунок —

      как будто от Эшера графика, —

      кончаются хлеба насущные

      за сумерками эпиграфными.

      Замёрзнув на ветру автобусном,

      я тычу пальцем в заоконность,

      теряется строка и точность,

      грусть заползает мне под кожу.

      Ты тоже гаснешь и теряешься,

      луны мигая полукружьем.

      заходит пасмурность неряшливая

      и греет у камина руки.

      Мне плохо верится в бессмертие.

      Ты улыбаешься, киваешь —

      и в трубке телефонной мечутся

      гудки, тебя не выдавая…

      А где-то снова спят. Спокойно одному. Но, может быть, и у тебя такое – нет ни волос, ни слов. И голова в дыму, и нету сил тебя не беспокоить. Но бес – по койкам, и не ангел бысть, без мыла в душе – в душу лезет гаер, шевелится во лбу моём микенский бык, копытами ширинку расстегая.

      Земную жизнь пройдя, небесную – проплыв до четверти ума, полупроцента слова, не чувствую того, что «на дворе теплынь» и «тают в дымке призраки былого». Я знаю слабость слов. Ни ветер, ни окно не свистнут сквозняком, не позовут сквитаться, и я кружусь – душой, губами, костяком, опавшим лепестком под каблуками танца.

      Так СКАЧАТЬ