СКАЧАТЬ
круглое помещение, во много раз больше комнаты, в которой грустил шраплыг. Стены помещения были густо увешаны фонарями, в которых сонно копошились светлячки и заливали все помещение ровным белым светом. Вероятно, в стволе березы кто-то выдолбил всю сердцевину, потому что прямо посреди комнаты находился темный туннель, идущий откуда-то с неведомого верха куда-то в неведомый низ. Туннель был огорожен по кругу не очень прочными на вид перильцами, местами совсем уж покосившимися. С темного верха волнистой нитью спускалась металлическая цепь, на которой на уровне пола висела квадратная будка, тоже огороженная кособокими перильцами. В будке копошились какие-то букашки, что-то пискляво друг другу кричали, висели на цепи и раскачивали будку почем зря. На площадке напротив будки был прикручен к полу гигантский ворот, какие бывают на деревенских колодцах. Второй край цепи наматывался на этот ворот, что позволяло двигать будку вверх-вниз, наподобие лифта. Вокруг ворота суетилось еще с десяток таких же букашек и козявок разных мастей, и все они что-то бубнили, кричали, вопили и, вообще – вели себя очень шумно и бестолково. То и дело кто-то вдруг начинал крутить ворот, будка начинала двигаться, раскачиваться, сидящие в ней букашки начинали еще громче голосить, носиться туда-сюда, отчего будка раскачивалась еще сильнее. И тогда все начинали кричать на крутившую ворот букашку, пару раз дело даже заканчивалось подзатыльниками и оплеухами. Затем кто-нибудь хватался за ворот и начинал вращать его в обратную сторону, что опять приводило к тому, что будка начинала двигаться, раскачиваться, а букашки и козявки начинали верещать с новой силой.
От всей этой какофонии у Варьки даже голова закружилась. Тем не менее, она переступила через порог и плотно закрыла за собой дверцу.
– Здравствуйте, – сказала она.
Сразу же стало тихо. Десятки глаз одновременно посмотрели в ее сторону, все замерли, даже дышать перестали. Впрочем, это замершее состояние длилось всего пару мгновений, потом букашки вновь задвигались, забормотали, забубнили и все это снова напомнило Варьке звук пересыпаемого из стакана в стакан сушеного гороха.
Несколько лохматых козявок подскочили к Варьке и схватили ее за руки, потянули за собой.
– Пошли с нами! Пошли с нами! – бормотали они. – Будешь крутить ворот!
– Стой! – вдруг пискляво закричала одна козявка, похожая на пучеглазую блоху. – А вдруг ей нельзя с нами? Посмотрите какая она странная!
«Сама ты странная», – хотела ответить Варька, но тут другая козявка (с кудряшками на лбу) словно кошка запрыгнула к ней на плечо и схватилась за бусики.
– Ей можно, ей можно! – крикнула она. – У нее есть бусики!
– У нее есть бусики, у нее есть бусики! – эхом отозвались другие букашки-козявки. – Она будет крутить нам ворот!
Ее потянули за руки и за ноги и буквально подтащили к вороту.