Царский самурай. Роман-апокриф. Игорь Костюченко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ душе благостный покой. Сорвавшийся с цепей Аршин мог наделать приличного шума. И создать такие трудности, какие грозили бы его превосходительству неминуемой опалой и монаршьей немилостью. А там и отставка – не мальчик уже, генерал-майор Михаил Владимирович Барятинский. И капитал на черный день, на случай отставки удалось ему припасти небольшой. Но что капитал без влияния?

      Барятинский ужаснулся: если все вышеописанное натворил в «Саду наслаждений» жандармский поручик Берендеев, коему было поручено выполнение важных дел при особе наследника, то кто же тогда занимался охраной царственной особы? Еще более неуютно почувствовал себя Михаил Владимирович, когда ему донесли, что великий князь предпринял поездку на берег инкогнито. И вернулся под утро в сопровождении мичмана Рябушкина. Поручика Берендеева рядом с ним не было. Хотя по инструкции поручик обязан был находиться при особе Николая Александровича безотлучно. Особливо при визитах в зарубежные города и порты.

      «Дети, ребятня дворовая. Никакого степенства. В казаков-разбойников им играть, страсть к авантажу», – подумал Михаил Владимирович, вытирая фуляровым платком обширный лоб, вместилище его недюжинного, приученного к ловкой изворотливости ума. И еще решил Михаил Владимирович: может быть, давно бы пора заменить этого Берендеева другим офицером. Но вот беда – не даст цесаревич тронуть этого Павла Петровича. Благоволит. А благоволение будущего государя дорогого стоит. И нельзя тут ничего переменить. Оступишься. Еще хуже будет.

      Генерал-майор тронул пуговку звонка, и на пороге его каюты возник Влас. Понурый и безмолвный. Его превосходительство растер пальцем засохшую чернильную кляксу на зеленом сукне любимой конторки, за которой по обычаю дела просматривал. Проворчал камердинеру, не убоявшись солгать.

      – Виноват, старина. Душно что-то сегодня. А кофий прекрасный был. Это уж я того, грешен, погорячился.

      Влас тряхнул согбенным плечом. Забубнил треснутым голосом в отместку.

      – Вот и я… ваше превосходительство. Как можно было. Щетиной… Выдумали. Да чтоб я… Щетиной…

      – Мир, мир… Он, слышь, получше худой ссоры. А чего, нам старикам, друг на дружку дуться. Ты мне вот что скажи.

      – Чего прикажете, ваше превосходительство?

      – Мичман Рябушкин почивать изволит небось. После ночных-то бдений.

      – Никак нет, Михаил Владимирович. На верхней палубе стишки сочиняют.

      – О чем же? – удивленно вскинул кустистую бровь Барятинский.

      – О красотке какой-то. Про серебряные цветы. Про балалайку.

      – Балалайку?

      – Ну-с. Вроде того. Японскую балалайку. Девица, вишь, на балалайке бренчала. А мичману шибко понравилось. Вот теперь и стихи про то складывает. Зацепило парня.

      – Значит СКАЧАТЬ