АНА навсегда: исповедь отличницы. Анорексия длиною в жизнь. Ольга Федоровна Шипилова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ математики не было никакого дела до боли внутри меня. Ей важен был лишь ее предмет. Она склонилась надо мной и громко объясняла правило. Я плохо ее слышала. Казалось, она кричала мне в ухо непонятный набор пустых звуков. Учительница раздраженно спрашивала: «Теперь тебе понятно, как нужно решать эту задачу?» А мне слышалось лишь: «Бу-бу-бу». Я старалась разобраться если не в самой задаче, то хотя бы в том, что говорила учительница, но ничего не получалось.

      Я вернулась домой в надежде самостоятельно посидеть над учебником и все же понять. Я листала сборник задач, желая найти нужный раздел, но этого никак не выходило. Так я провела минут двадцать, прежде чем поняла, что листы с темой вырваны. Отчаянье охватило меня, и я зарыдала. Я бросала книгу в стену, кричала, злилась и плакала. Впервые за столь долгое время я дала выход своей боли, позволила проявить агрессию, эмоции. Я заменяла внутреннюю боль физической: била кулаками в стены, чувствовала как опухают косточки, сдирается кожа, выступает алая кровь и перепачкивает обои. Мне нравилась боль, она была другой: острой, отчаянной, резкой. Душа болит иначе – ноет, саднит. Я устала от медленного угасания внутри. Я хотела уничтожить себя. Потом я успокаивалась, поднимала учебник, рассматривала и, убедившись, что нужных мне страниц все же нет, снова швыряла книгу. Все это продолжалось бесконечно долго и могло бы, наверное, никогда не закончиться, если бы не телефонный звонок. Трубка сначала зашипела, а потом тихим маминым голосом сказала, что деда больше нет. Я медленно вернула ее на место, аккуратно сложила свои школьные принадлежности, поняв, что трудиться над непонятной темой по математике мне больше не придется, и дала истерике овладеть собою полностью. Я рвала волосы на голове, калечила себя о стены, выламывала пальцы на руках. Я не нужна была себе. Я не хотела жить. «Зачем, Господи, почему!?» – кричала я в равнодушный белый поток, кричала балкону и прохожим внизу. И лишь тишина была моей напарницей в этот час. Я валялась на полу, срывая с него ковры, из носа пошла кровь и лопнули все кровеносные сосуды в глазах. Я не умела жить без своего деда. Я не хотела оставаться живой без него.

      Когда заплаканная мама вернулась с работы, мои глаза были сухими и красными. С тех пор при свидетелях я старалась больше никогда не плакать.

      Вечером того же дня мы ехали в деревню всей своей большой притихшей семьей. Я боялась войти в дом. Все в нем стало каким-то другим. Родной дом, в котором прошли мои детские годы начал пугать меня, сделавшись зловещим и наполненным скорбью. Дед лежал на узеньком диване под самыми образами. Я не сразу узнала его. «Чепуха! – думала я. – Это не он! Кукла из воска, но точно не он!» Моя тетя говорила о какой-то обуви, не налезающей на ноги деда. Я не сразу поняла, о чем она ведет разговор. Звуки доносились, словно из другого мира. Я слышала странное эхо в своей голове. «Какая обувь, какие ноги, у кого?» – не понимала я. Тетя сказала, СКАЧАТЬ