К истокам русской духовности. Этюды. Екатерина Самойлова
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу К истокам русской духовности. Этюды - Екатерина Самойлова страница 42

СКАЧАТЬ Корнешов пишет: «Хрупкое слово – „народность“… Трудное слово, потому что нелегко отличить, где действительно народность, а где подделка под нее, берестяная грамота современного приготовления. И ходят порою в далекие села за народным словом, будто в том, как слово написать, – народность! И еще тянут в углы современных квартир закоптелые иконы – в Астраханском митрополичьем соборе Степан вырвал саблю, подбежал к иконостасу, рубанул сплеча витые золоченые столбики – было то в XVII веке». Николай Шурыгин разрушает церковь в дни, тоже где-то между 69 – 71 гг., и произносит, когда дело сделано: «Семнадцдатый век, – вспомнил Шурыгин. – Вот он, твой семнадцатый век! Писать он, видите ли, будет. Пиши, пиши». И не добром говорит сам Василий Макарович об астраханском мужичонке, назвавшем Разина «разбойником» (он, опять же, кстати, повстречался Василию Макаровичу в 1969 г.). Где же эта народность, которая не в слове, да и не во всяком деле? Да в духовности, в исконности и… в сплаве прошлого с будущим. Вот как замечает Л. Корнешов: «В. Шукшин сперва написал киноповесть „Калина красная“, создал фильм. Потом ушел в века российские, чтобы возвратиться из прошлого со Степаном Разиным, вынести в заглавие нового романа его слова: „Я пришел дать вам волю“. История иначе рассудила: сперва был Степан, потом уже тысячи и сотни тысяч, продолжили его буйный характер, подхватили в бунтарские руки его мечту. И, песня про Стеньку пелась многими поколениями – не от песни ли, мечты начинался шукшинский роман?»

      Да, такова диалектика образа атамана Разина, созданного Василием Шукшиным22: сначала он, потом Егор Прокудин и другие крепкие мужики (кстати, здесь же и Иван Расторгуев), а в конце концов, где прошлое смыкается с будущим и начало с концом – Василий Макарович Шукшин.

      И все же перед нами так и остался вопрос без ответа – «почему молодежь ушла из села?» А куда привели нас поиски ответа и желание додумать думу до конца? К другим проклятым русским вопросам: почему на Родине нашей царит вне всякого времени разлад? Был ли когда у нас Лад? Почему в душе каждого русского человека Лад вызывает физически ощутимые образы деревенского уклада (и в этом духовно-душевном измерении было-быль является как боль)? – «O, Rus!» («О, деревня!») – восклицает Пушкин вслед за Горацием… Все мы, русские – деревенщики! Но это не ответ, и даже не подсказка к ответу. Это, пожалуй, присказка…

      Сейчас, когда пишутся эти строки, парламентарии наши решают разные и всякие проблемы. Но, не эту, главную, шукшинскую: «как вернуть россиян в их села, то бишь, к земле?». Очень надеемся, что нас понимают читатели! А как, в самом деле, если по-Шукшину? Да так – не землю дать + волю (Разин у Шукшина, как известно, дал волю, да ее не взяли!), а землю дать как волю. А это вопрос, отнюдь не парламентарский, не политический, не экономический и вообще не государственный. Никаким указом и декретом СКАЧАТЬ

<p>22</p>

Влас Дорошевич в 1917 г. «стенькоразинщиной» заклеймил большевизм, сравнив Ленина с Разиным: «Ленин – это в наших глазах творимая легенда. Ленин – это, конечно, самое любопытное, что есть сейчас в Петрограде. Это писатель? Ученый? Теоретик? Пророк новой, – новой! – жизни?

Позвольте! Позвольте!

Да тут не новое. Совсем не новое. Тут что-то старое, очень старое слышится. Словно откуда-то из далекой-далекой могилы, с кладбища семнадцатого века доносится…

Да это же: Сарынь на кичку!» («Стенькоразинщина». – «Русское слово», П., 1917). Журнал «Столица» опубликовал В. Дорошевича в январе 1991 г., в №5. Если домыслить некую творческую лабораторию создания образа Степана Разина (а почему бы нет, если рассуждать, так сказать, концептуально?) у Василия Шукшина, то этот образ ближайшим путем ассоциативно связан с фигурой Петра I. И вот в каком отношении. Шукшин пишет: «Но бородатую, разопревшую в бане лесовую Русь покачнул все-таки Алексей Михайлович, а свалил ее, кажется, Стенька Разин и потом, совсем – Петр Великий» (здесь мы добавим, что все началось, конечно, с княгини Ольги, разгромившей перед принятием космополитической религии, лесную Русь – древлян). Но и другая мощная фигура наверняка была в «поле бессознательного», когда создавался образ Разина – Сталин… Не случайно Ипостась Разина Егор Прокудин, собрав честной народ для своего «разбега в ширину», произносит перед ними речь, начиная словами «Братья и сестры!»… Последний раз на Руси с этими словами к народу обращался только один правитель – Сталин в лихую годину 1941. Ниже мы постараемся несколько развить эти свои «домыслы» в отношении образа Степана Разина, а здесь еще процитируем одного автора: «Петр I. Он действовал как древнерусский царь-самодур; но в нем впервые блеснула идея народного блага, после него погасшая надолго, очень надолго. Чтобы защитить отечество от врагов, Петр опустошил его больше всякого врага. Понимал только результаты и никогда не мог понять жертв». И еще этот автор пишет: «Петр увлекался Европой с финансово-технической, а не с политической и нравственной стороны, мог приучить свои руки к приемам по работе мастера, но не думал приучать своей мысли к принципам политического мыслителя вроде Пуффендорфа или Гуго Гроция». Этот автор В. О. Ключевский. А взято это из его «Афоризмов и мыслей об истории».