Петр Николаевич Дурново. Русский Нострадамус. Анатолий Бородин
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Петр Николаевич Дурново. Русский Нострадамус - Анатолий Бородин страница 22
Название: Петр Николаевич Дурново. Русский Нострадамус
Автор: Анатолий Бородин
Издательство: Алгоритм
Жанр: Биографии и Мемуары
isbn: 978-5-4438-0460-6
isbn:
Имели место «показные суматохи» в ожидании почетных посетителей, их развращающее действие на воспитанников[150].
После Крымской войны многое менялось и в Морском корпусе. К. М. Станюкович отмечает, что многое из негативного исчезало на его глазах: француз Лефоша «был едва ли не единственным» и через год был удален; «старикашка» «представлял собой любопытный, уже вымирающий в то время, тип закоренелого “битка” – кадета пятидесятых годов, последнего по классу»; ротный-взяточник, «впрочем, был недолго» – отправили в отставку; порка «прекратилась еще при мне в старших ротах, а в младших практиковалась далеко не с прежней расточительностью и не иначе, как с разрешения директора»[151]; вышел в отставку батальонный командир, «перепоровший на своем веку несколько поколений кадет с бессердечием и жестокостью грубого и озверелого человека», – его заменил «необыкновенно добрый, любимый воспитанниками»; издано общее распоряжение по корпусу «обращаться к воспитанникам старших классов с местоимением “вы”»[152]; старшие гардемарины «в значительном большинстве добровольно отказались от прав гегемонии и таким образом притеснения [младших] значительно смягчились»[153].
М. К. связывает эти перемены с приходом в Корпус новых наставников и преподавателей: «Это – резко обозначившийся перелом, в корень изменивший условия нашей жизни и существования. Это были наставники, совершенно иначе воспитанные, образованные и проникнутые великим гуманитарным учением Белинского, Грановского и профессорского кружка Московского университета 30-х и 40-х годов». К 1858 г. таких в Корпусе было «уже не мало; они своим влиянием и совершенно иным отношением к кадетам воздействовали умиротворяющим образом и с каждым годом влияние их росло». Особенно выделялись И. П. Алымов, П. П. Вальронд, Н. Н. Зыбин, А. Н. Макаров, Ф. Д. Изыльметьев, Ф. К. Кульстрем, А. И. Харзеев «и многие другие. <…> Это были какие-то особенные люди, они парили и возвышались над всем остальным ничтожеством, которое само собою провалилось, так как ему не было места среди людей нового порядка»[154].
Порка сохранялась долго. «Когда я в 1892 году поступил в Корпус, то еще существовала порка розгами, но с согласия родителей, которое родители давали всегда. Порка была исключительно редким наказанием. Кадета, подлежащего порке розгами по решению учебно-воспитательного совета, приводили в баню. Туда же приводили всех кадет плохого поведения из всех рот и выстраивали во фронт перед скамейкой, на которую клали раздетого наказуемого. Его держали два горниста, а барабанщики драли. Ротный считал удары. За все мое пребывание в корпусе я помню только три случая наказания розгами, которое вскоре было отменено. Основными наказаниями были следующие: кадета ставили к столу дежурного офицера по стойке “смирно” на два часа, лишали отпуска в субботу и воскресенье, СКАЧАТЬ
Это подтверждает исследователь: «Если кто-либо из воспитанников нарушал дисциплину, то “наказания делались соразмерно проступкам”. Это был выговор, неувольнение к родственникам в праздничные дни, арест при ротном дежурстве, арест при главном дежурстве, телесные наказания (“употреблявшиеся только в виде посрамления, но отнюдь не в виде кары”). В 1857 г. число “наказанных телесно” составило 6,8 % от всего контингента воспитанников» (
По воспоминаниям А. П. Боголюбова видно, что «вы» по отношению к старшим гардемаринам было нормой уже тогда: «Скотина Юхарин перед экзаменом злобно сказал мне: “Ну, я думаю, что вы угодите в матросы”»; «Ну, будете вы в арестантах, вспомяните мое слово», – говорил ему и А. И. Зеленой (
«Лефоша» – это, по-видимому, Жан Мари Лявсор, из иностранцев, не принявших российское подданство, католик, холостяк, в 1856 г. ему было 47 лет. «В казенном заведении не обучался. Подвергался испытанию в Московской Губернской Гимназии на право обучать в частных домах чтению и письму на французском языке и выдержал оное удовлетворительно, в чем и снабжен свидетельством» (1840). В феврале 1854 г. принят в МКК «по обязательству». В декабре 1855 г. «вследствие предложения г. Попечителя С.-Петербургского учебного округа допущен был в Экзаменационном комитете Императорского С.-Петербургского университета к специальному испытанию на звание учителя французского языка и литературы в гимназиях и выдержал оное удовлетворительно, почему Экзаменационным комитетом удостоен сего звания, в чем и снабжен свидетельством». Высочайшим приказом по Гражданскому ведомству от 12 января 1856 г. определен младшим учителем 5-й Петербургской гимназии, а 2 апреля 1856 г. переведен в МКК учителем французского языка (РГАВМФ. Ф. 432. Оп. 1. Д. 3935. Л. 712–714).